Альберт, – скрипнул зубами Зейц. – Я могу сделать то, что и Пихту не снится.
«Мерседес» вылетел на развилку. На левой стрелке указателя было написано: «Дахау», на правой – «Лехфельд». Зейц свернул вправо. Дорога нырнула в буковый лес. Промелькнул позеленевший от мха замок с затянутым ряской болотцем, через который был переброшен полукруглый каменный мостик. Блеснула вывеска: «Добрый уют».
– Когда-то в подвалах таких развалин мастера ковали доспехи для рыцарей, – проговорил Пихт.
– Один Лоренц Хельмшмидт чего стоит! – добавил Зейц, стараясь примириться с Пихтом.
– Кто этот парень? – спросил Вайдеман.
– Он ковал великолепные латы, – сказал Зейц. – Экстра-класс! Их не могли сравнить ни с нюрнбергскими, ни с венскими, ни с итальянскими.
– А Лоренц Розенбаум?!
– Это был гений! Как прелестна его «Юдифь»! Тончайшая работа! – Зейц на мгновение повернулся к Вайдеману: – Он ее выбил на медали получше этого маляра-итальяшки Кастельфранко, Альберт. Да, на аугсбургской земле всегда находились умельцы. Раньше ковали латы, теперь самолеты…
Из полусумрака леса машина выбежала на равнину. Впереди острыми зубьями крыш краснел Лехфельд. Но первое, что бросилось в глаза Вайдеману, было кладбище. Огромное кладбище, как бы выставленное напоказ. Рядом с белыми каменными крестами стояли самолетные винты, указывающие на принадлежность усопших к авиации. Вайдеман с опаской покосился на эти могилы, что не ускользнуло от глаз Пихта. Пауль похлопал его по плечу:
– Это неудачники, Альберт… А нам пока везет.
Зейц свернул к авиагородку, застроенному однотипными домиками. Только несколько особняков нарушали однообразие. Сам аэродром был огорожен с фасада кирпичной стеной. Солдат у проходной беспрепятственно пропустил машину Зейца. «Мерседес» подкатил к бетонному одноэтажному зданию с маленькими, словно бойницы, окнами. У входа стоял часовой. Увидев офицеров, он бойко вскинул винтовку «на караул».
Вайдеман, выпрямившись, шагнул вслед за Зейцем. «Ну, теперь держись, раб божий!»
Все трое прошли по темному коридору в самый конец и открыли тяжелую, обитую кожей дверь. Первое, что почувствовал Вайдеман, – это был тяжелый запах прокуренного кабинета.
– Вы поторопились, господа. Похвально, – сказал Зандлер.
Вайдеман почувствовал, как сухая рука Зандлера стиснула его руку, а выцветшие светлые глаза вонзились в его лицо.
«Вот кому я доверю свою судьбу».
– Вам, капитан, сейчас придется позаниматься. Вы должны изучить совершенно новые области аэродинамики и устройства самолета, на котором будете летать. Время у вас пока есть.
– Не совсем понимаю вас, профессор.
– Потом поймете. – Зандлер положил руку на мускулистое плечо Вайдемана. – Вам не терпится поглядеть на самолет? Идемте.
Профессор повел гостей в ангар, охраняемый двумя солдатами.
– Обождите меня здесь.
Вайдеман, Пихт и Зейц остановились у входа. Зандлер приказал