покорно и в то же время с достоинством, приличным его происхождению, опустился на травяную циновку, поджав под себя левую ногу, и в свой черед спросил незнакомца, кто он и как его имя.
– Мое имя, – отвечал тот, – Кин Лакк, я родом из племени форлов. Говорит ли тебе это что-нибудь?
– Я много слышал о твоем племени. И слышал, что все форлы погибли. Отец говорил мне, что, мужественно защищая свои земли, в последнем бою с крианами не уцелел ни один из них.
– Ни один из нас, благородный Ур Фта, ни один из нас, кроме несчастного Кин Лакка, сидящего рядом с тобой. В том последнем бою под стенами Корлогана я потерял правую руку и много нимехов пролежал без памяти на поле позора и смерти. А когда очнулся, тетивой затянул обрубок – и во мне достало крови на то, чтобы взлететь.
– Но как случилось, что столь могущественное племя, способное тучей подняться в небо и сверху обрушиться на врага, целиком погибло в одном-единственном сражении с крианскими воинами, искусными на воде и на суше, но бессильными в воздухе? Отчего спасся один почтенный Кин Лакк? Отчего не взлетели его сородичи над полем боя и не укрылись высоко в горах, дабы набраться сил и продолжить войну в лучшее время?
– Вопросы твои уместны, царевич, – сказал Кин Лакк, печально кивая, – изумление твое законно. И я надеюсь, ты не подозреваешь форлов ни в трусости, ни в недостатке разумения…
– Победы и поражения сменяют друг друга в жизни любого воителя, – сказал Ур Фта. – Уходить от верной гибели не позорно. Идти на верную смерть без надежды победить или хотя бы спасти сородичей – безумие. Но я не сомневаюсь ни в храбрости, ни в здравой рассудительности форлов. Если они погибли все разом, – верно, была тому неодолимая причина. О ней я и хотел тебя спросить.
– О ней и о чудесном звуке, услыхав который, ты вскарабкался по скале и пришел к пещере Кин Лакка?
Ур Фта кивнул и приготовился слушать.
– Я поведаю тебе историю гибели форлов, – продолжал Кин Лакк. – А заодно историю моей военной свирели, чей волшебный голос сегодня свел наши судьбы.
Неприступные горы – родина гордого племени форлов.
Там сотворил их Фа Эль, в тайном танце кружась.
Там среди скал раскатал он лазурную скатерть
И молотом белый валун, мощно ударив, разбил.
Женщина вышла на свет, Фа Элем желанная жарко.
Плохо умея летать, пылко умела любить.
Угодила Фа Элю она – год погодив, одарила
Голые веси его – с голову хрупким яйцом.
Кин Лакк пересказал царевичу общий смысл этой витволы, произнесенной на форлийском наречии, и продолжал рассказ по-цлиянски.
– Так исстари повествовали о сотворении форлов в своих витволах форлийские клйоклиды. И надо сказать, упомянутый благородный дварт Фа Эль во все времена оставался ласковым отцом и заботливым покровителем племени. В несчастьях взывали к нему с просьбами