вдруг вспомнил Вячеслав. – У нас всего два Антона было – он и Окунев. Потому и запомнил. Как там Антоша сейчас? Если по тому судить, как немцы в последние несколько дней заметались, то они что-то еще учудили. Причем явно громкое. Похоже, до Гиммлера все-таки добрались. В Логойске часовые чуть ли не у каждого столба стоят… Но, что характерно, патрули стараются в леса не забираться. Мы, к примеру, здесь, как на курорте. До Борисова всего три десятка километров, а немцев в редких окрестных деревнях и не видели пока. Но караулим все равно строго, тем более что позволить это себе уже можем – за месяц в отряд много народу пришло, три стрелковые роты уже получилось – артбатарея, правда, всего при трех орудиях – и два взвода разведчиков – пеший и конный. Плохо только, что боеприпасов совсем мало, вон – два миномета нашли. Хороших, батальонных, даже два расчета из окруженцев подобрали, а мин к ним нету! Но учеба боевая идет вовсю и в Осовинах, и в Волотово, где роты стоят… Больше, конечно, по тактике, перемещениям, но и минерское дело наладили. Жаль, что со взрывчаткой дела тоже аховые, а то вон в Костюках аж пять мостов. Сторожат их, конечно, строго, но мы с Нечаевым уже прикидывали – по реке подойти можно. Эх, тола бы хоть полцентнера!»
– О чем размышляешь, командир? – Валерий Иванович остановился перед Вячеславом, снял очки и, достав из нагрудного кармана гимнастерки фланельку, принялся их протирать.
– Да так, о жизни нашей веселой…
– И чего надумал?
– Мечтаю, чтобы вместо уполномоченного от чекистов нам сто кило взрывчатки прислали.
– Мечтать не вредно. – Комиссар водрузил очки обратно и подошел к окну.
– Знаю, Иваныч, но все равно мечтается…
– Что, мост через Березину покоя не дает?
– Да на него как раз наплевать можно, западнее четыре мелких есть…
– А что разведка? Ты ж вроде посылал их по корчевкам.
– Слезки одни – аммонала три кило да восемь стограммовых шашек динамита…
– Да уж, не разгуляешься, – сокрушенно покачал головой Белобородько. – Смотри, командир, с опушки вроде машут. Неужели уже полчаса прошло?
– Двадцать четыре минуты. – Как представитель самого точного рода войск, Слава перед ответом сверился с часами. Хорошие швейцарские «котлы» подарил ему почти месяц назад Бродяга. Сняв их перед этим с убитого эсэсовца.
– А я думал, они так ходко по лесу шли. Ну что, майор, готов?
– А то! – Трошин одернул комсоставовскую коверкотовую гимнастерку, доставшуюся ему по случаю, заправил складки назад и потянулся за лежащей на столе фуражкой.
– Ты что же, их, как любимую тещу, на улицу встречать побежишь? – совершенно серьезным тоном спросил комиссар. – Не смотр, чай. Сядь и не вибрируй! Это они к тебе в гости приехали.
– Валерий Иванович, а ты, часом, нюх не потерял? – Нет-нет, а словечки и обороты, подхваченные у членов спецгруппы, проскальзывали в Славиной речи.
– А что тебе не по нраву? – усмехнулся Белобородько. – Я, как и положено комиссару, блюду моральный облик личного состава