Началась настоящая война…
В составе эшелона было и несколько пассажирских вагонов. С подножки одного из них сошел на перрон невысокий худощавый мужчина лет тридцати пяти, облаченный в длинный серый плащ и шляпу.
Солдаты, мимо которых мужчина прошел, проводили его насмешливыми взглядами.
– Кто это? – спросил толстый унтер-офицер.
– Небось какая-нибудь местная сволочь. Такие за кусок хлеба готовы родную мать продать.
– Ага, орут, что поддерживают великую Германию, а сами греют задницы в тылу, – поддержали другие солдаты.
– На фронт бы их, вшей кормить в окопах! Тогда живо узнали бы, каково это – воевать за фюрера…
– Ты-то больно много за фюрера воевал! – засмеялись вокруг. – Баб хватал за ляжки в своем Маастрихте! Теперь посмотришь, какие бабы под Витебском…
– А я бы всех славян поставил к стенке, – угрюмо заключил рослый одноглазый обер-гефрайтер со знаком «За 75 атак» на мундире.
– Ага, а кто тебе будет защищать Германию, когда все немцы закончатся? – озлобленно спросил у него толстый унтер-офицер.
Супрун, до которого долетели обрывки фраз, сказанных солдатами, лишь усмехнулся углом рта. Выйдя на привокзальную площадь, он взял извозчика и через десять минут был на месте.
В помещении штаба Белорусской Краевой Обороны было шумно и людно. Несколько десятков возбужденных людей осаждало секретаря, кто-то громко разговаривал по телефону. То и дело проходили люди с винтовками на плечах. На стене красовался большой плакат с надписью на белорусском языке: «Молодежь, к которой и ты принадлежишь, – это будущее Европы!»
Дождавшись своей очереди, мужчина в сером плаще вошел в кабинет начальника штаба БКО, майора Франца Кушеля. Как и большинство офицеров новосозданных белорусских вооруженных сил, Кушель успел послужить под многими стягами – он был штабс-капитаном Русской Императорской армии, капитаном польской. Теперь же сидел под большим бело-красно-белым флагом Белоруссии. Рядом висел портрет Гитлера.
Гость доложил об успешном завершении своей миссии в Берлине, после чего откланялся. Кушель поблагодарил его за отличную службу.
Еще через десять минут Супрун вошел в подъезд серого четырехэтажного дома, построенного за четыре года до революции. На предпоследнем этаже он дважды коротко позвонил в одну из дверей. Ему открыл мужчина лет сорока, облаченный в черный костюм с галстуком. У него было умное, усталое лицо и тускло-голубые внимательные глаза. Небольшие элегантные усики, казалось, были приклеены к верхней губе.
– Ну что? – нетерпеливо поинтересовался он по-белорусски.
Вместо ответа Михась Супрун счастливо улыбнулся.
– Хвала пану Богу, все хорошо… Они согласились.
– Ты видел их человека?.. – Мужчина в волнении схватил собеседника пальцами за плечо.
– Да. Вот информация… – Супрун поспешно вынул из внутреннего кармана документы, зашелестел страничками.
Некоторое время мужчина жадно изучал маленький серый листочек, врученный Супруну в