криво усмехнулся:
– А зато он больше тебя зарабатывает, а тётя Люся (это была родная тётка Артёма) сказала, что ты дурак.
Серёга взял мальчика за руку и вывел с кухни. Артём заревел и побежал жаловаться матери.
Еда не лезла. Сделав несколько глотков холодного чая, улёгся на диван. Делать ничего не хотелось. От той душевной обстановки, которая сложилась в семье, руки ни к чему не лежали.
«Может, и вправду я сам во всём виноват? Сижу у Таньки на шее. Хотя ведь зарплату-то мне платят, пусть и нерегулярно, и деньги я ей отдаю. Возможно, что маловато, конечно, но если поднапрячься, хватит свести концы с концами». Но Таня, конечно же, напрягаться не хотела. Она привыкла жить на широкую ногу.
Перед глазами проплывали картины детства. Вспомнил бабушку и мать, вспомнил тех людей, которые были всегда так ласковы и добры. На глаза навернулись слёзы, но в душе стало теплее. Он понял вдруг, что нужно бороться и жить дальше. Жить, несмотря ни на что. Уже сейчас каким-то подсознательным образом мужчина догадывался, что судьба ещё много раз будет посылать испытания, по сравнению с которыми то, что произошло сегодня вечером, покажется просто-напросто глупой детской шалостью и ребячеством. Стало даже немного смешно над самим собой, над тем, как близко к сердцу он принял эту ссору. Тем более, что пора бы уже привыкнуть ко всему. Ведь ссорились они с женой не в первый и, по всей видимости, не в последний раз. Сон не приходил. Серега перевернулся на другой бок и увидел в ушах у супруги золотые серёжки.
– Тань, откуда у тебя серьги?
– Да мать подарила, – ответила то, что первое пришло в голову.
В том, что его жена ночевала у матери, он был почти уверен, но вот то, что та могла сделать такой дорогой подарок, походило скорее на сказку. Старуха жила на одну пенсию и, умудряясь ещё помогать детям, всем понемногу, еле сводя концы с концами.
Женщина весело улыбнулась.
– Да вот любовник подарил, от тебя-то не дождешься.
Видимо, говорящая имела какую-то особенную способность, убеждать людей в своей невинности и правоте. И эта шутка заставила мужчину поверить в то, что ничего страшного не произошло. Он и представить себе не мог, что всё только что сказанное – правда. А впрочем, если бы даже о чем-то и догадывался, то всё равно вряд ли смог что-либо доказать. А спорить попросту бесполезно. Как говорится, не пойман – не вор, а наглость – второе счастье.
Хотя, если подумать, то оба эти суждения являются понятиями весьма и весьма спорными и, безусловно, имеют двойной смысл. Ловить воров тоже можно по-разному, а к обнаглевшему человеку счастье обычно поворачивается совсем не той стороной, какой бы ему хотелось.
Конечно же, тогда он сделал бы для себя определённые выводы, и тогда дорога жизни, возможно, не показалась бы впоследствии такой тяжёлой и ухабистой.
Утром Таня стала собираться на работу.
– Уберешь дома и помоешь посуду, – бросила уже с порога и плотно закрыла за собой дверь.
До проходной ходьбы минут десять. Придя, как обычно, вначале занялась