Иоанн в этом отрывке упоминает себя самого.
– Но почему он говорит о себе так?
– Как именно, сын мой?
– «Один из учеников Его, которого любил Иисус». Разве Иисус любил не всех своих учеников? – пытливо выспрашивал Вивьен. – Почему он возносит себя над другими?
– Напротив, сын мой, апостол Иоанн очень скромен и нимало себя не возносит.
– Почему же? Он ведь уделяет особое внимание тому, что Иисус любит его. Разве это не тщеславие?
– Спаситель любил всех своих учеников и всех людей, за которых отдал собственную жизнь, – терпеливо рассказывал аббат. – И апостол Иоанн понимал это. Он пренебрег даже тем, чтобы назвать собственное имя. Потому что апостол Иоанн знал, что он – лишь один из многих людей, которых любил Спаситель, и большего этому кроткому человеку было не надо, кроме как чувствовать себя одной из овец Божьих.
Вивьен улыбнулся, вспоминая о терпеливых объяснениях Бернара Лебо. Мыслями он вновь вернулся к словам из катарской книги.
«Этот отрывок», – размышлял он, – «обращается непосредственно к каждому, кто будет его читать. И он сразу же говорит о том, кто именно из учеников спрашивает Иисуса о предательстве Иуды, хотя в настоящем Евангелие от Иоанна об этом упоминается лишь косвенно. И ни в одном другом Евангелии в подробностях об этом не говорится». – Вивьен глубоко вздохнул. Он пришел к той же мысли относительно ересей, к какой приходил и прежде: – «Истинное Священное Писание тяжелее для толкования. Мирянину будет непросто понять его. Еретические же тексты ближе к простому народу, они дают ответы на мучающие людей вопросы без посредничества толкователя. Люди, читающие или слушающие подобные тексты, невольно чувствуют себя ближе к Богу».
Потерев переносицу, Вивьен решил остановиться на этом измышлении. Он знал, что, если позволит себе изучить слишком много текста, это займет его настолько, что он не сумеет скрыть своей задумчивости. Элиза или Ренар могут начать расспрашивать его, а лгать им лишний раз ему совершенно не хотелось.
Просидев в своей комнате до самых сумерек, Вивьен сумел в достаточной мере отвлечься от мыслей о текстах катаров, и вскоре отправился к Элизе.
Элиза не ожидала сегодня увидеть Вивьена, однако его визиту искренне обрадовалась. В последнее время им редко удавалось побыть наедине. Чаще всего Вивьен приходил к Элизе в компании Ренара, не смея отказать другу в его желании пообщаться с человеком, ставшим ему близким. Частенько у Элизы гостила и ее сестра. Вивьен нисколько не возражал против общества Рени, однако втайне мечтал поскорее улучить момент, когда никто не будет мешать им с Элизой.
Наконец, такой момент настал.
Некоторое время они провели, обсуждая традиции травничества, коими Элиза охотно делилась, продолжая удивляться тому, с каким интересом слушает ее Вивьен. Он задавал ей вопросы, как пытливый ученик, со всей серьезностью вникая в тонкости ее языческого искусства и отдавая дань уважения ее сакральному отношению к растениям, духам и природе.
После