что ты задаешь вопросы, на которые я должен что-то ответить. И потому что сегодня мы как никогда должны действовать сообща.
– Что-то случилось, Бернгард? – Всеволод ощутил смутную тревогу.
Должно быть, что-то из ряда вон выходящее.
– Случилось…
– Что?!
Ну почему из этого клятого магистра слова приходится вытягивать, как жилы из упрямого полонянина?!
– Нахтриттер вышел из Мертвого озера. Шоломонар вступил в наш мир, русич.
– Что?! – внутри у Всеволода все оборвалось.
– Он и его войско приближаются к Серебряным Вратам.
– Что?!!!
Бернгард вздохнул:
– Начинается Набег, русич. Настоящий Набег – вот что. Нахтриттера и подвластных его воле тварей уже сейчас можно видеть со стен.
– Ты лжешь?! Опять?!
Или… или все же нет? Всеволод не знал точно. Всеволод колебался.
Бернгард невесело усмехнулся, будто читая его мысли:
– Ты сможешь выяснить все сам, когда поднимешься наверх. Только там ты убедишься в правдивости или лживости моих слов. Ну а пока… Пока просто отойди в сторону и отдай мне это…
Бернгард указал взглядом на саркофаг.
Это?
Речь, конечно же, шла о содержимом каменного гроба. Об Эржебетт. О ведьминой дочери, о лидерке-волкодлаке, о Черной Княгине, о Пьющей-Любящей. Даже нет, не так – о ее содержимом. О пожранной и испитой темной тварью крови Изначальных. О силе, таящейся в этой крови.
Глава 6
– Просто поверь и просто отдай ее мне, русич, – вкрадчиво, но настойчиво увещевал магистр. – Возможно, кровь Эржебетт еще поможет нам все исправить.
– Послушай, воин-чужак, – слабо донеслось из саркофага – испуганное, умоляющее…
– Заткнись! – рявкнул на пленницу Бернгард. И вновь повернулся к Всеволоду: – Не ее слушай, русич – меня. Слова темной твари лживы.
«А твои? Насколько правдивы твои слова, Бернгард?»
Что-то смущало Всеволода. Что-то мешало принять на веру все услышанное от тевтонского магистра полностью и безоговорочно. Как ни крути, но много, слишком много таилось в его словах опасной недосказанности. Лидерка – та хоть может открыться при прикосновении. Да, открыться по своему желанию, да, настолько, насколько захочет, но зато без лжи. С Бернгардом такое не выйдет.
– Я вижу, ты все-таки не веришь мне, русич. Или над тобой еще властны отголоски былых чар Эржебетт?
– Чары тут ни при чем, – Всеволод вперился в собеседника тяжелым взглядом. – Но как я могу целиком доверять хозяину замка, в котором неведомые упыри испивают моих дружинников? Как доверять тому, кто не желает говорить всей правды?
– А всегда ли ты готов принять правду? – криво усмехнулся Бернгард. – Всю? Однажды я уже пытался тебе сказать правду об Эржебетт. И что? Тот, кто сам желает быть обманутым, не внемлет чужим советам, пока не дойдет до истины собственным умом. В случае с Эржебетт я помог тебе, чем мог. Рассказал о страхе в глазах темной твари и о Мертвом озере, страшащемся серебра. Тебе оставалось