никогда не слышали, как он об этом говорит?
Пока М’Кола свежевал голову сернобыка, а Чаро разделывал мясо, подошел длинный, худой масай с копьем, поздоровался и постоял на одной ноге, глядя на работу. Потом он произнес довольно пространную фразу, и я позвал Старика. Масай повторил ее Старику.
– Он хочет знать, будете ли вы еще охотиться? – ответил Старик. – Ему нужны шкуры, но не шкура сернобыка. По его словам, она почти ничего не стоит. Он спрашивает, не хотите ли вы убить парочку конгони или антилопу канни. Их шкуры ему больше нравятся.
– Скажите, что только на обратном пути.
Старик торжественно перевел мои слова. Масай пожал мне руку.
– Передайте ему, что он может всегда найти меня в нью-йоркском баре «У Гарри», – сказал я.
Масай сказал что-то еще и почесал одной ногой другую.
– Он спрашивает, почему вы стреляли два раза? – сказал Старик.
– Скажите ему, что по утрам в нашем племени принято стрелять дважды. Днем мы убиваем за один выстрел. А вечером сами полумертвые. И скажите, что он всегда может найти меня в Нью-Стэнли или у Торра.
– Он спрашивает, что вы делаете с рогами?
– Скажите, что по обычаям нашего племени мы дарим рога самым богатым друзьям. Это очень волнующее событие, и иногда за членами нашего клана гоняются люди с незаряженными пистолетами. Скажите, что он может найти меня в моей книге.
Старик что-то сказал масаю, мы снова пожали руки и расстались довольные друг другом. В дымке над равниной мы разглядели других масаев, с коричневыми шкурами на плечах они шли на полусогнутых ногах, и их копья сверкали на солнце.
Но вот мы едем в машине. Голова сернобыка завернута в мешковину, мясо, очищенное от крови и пыли, подвешено на рейке, равнину мы проехали и теперь снова катим по дороге с красноватым песком, к которой подступает кустарник, после нескольких холмов въезжаем в деревушку Кибайя, где есть беленькая гостиница, магазин и много обработанных участков. Здесь Дэн как-то, сидя на копне сена, ждал, не забредет ли куду полакомиться побегами маиса, но вместо куду явился лев и чуть его не загрыз. С тех пор эта деревушка нам особенно запомнилась, и, так как было еще прохладно и солнце еще не высушило росу, я предложил распить по бутылке немецкого пива с горлышком в серебряной фольге и желто-черной этикеткой с изображением всадника в доспехах. Так и место лучше запомнится, и ценить его будем больше. Возражений, естественно, не последовало. Узнав, что впереди приличная дорога, мы оставили для шоферов грузовиков сообщение – следовать за нами на восток, и, покинув примечательную деревушку, направились к побережью, в страну куду.
Долгое время, за которое солнце успело подняться высоко и началась жара, мы ехали по местности, которую Старик, на мой вопрос, как она называется, ответил: «Миллион проклятых миль Африки». Дорогу по сторонам ограничивал густой, по виду непроходимый и колючий кустарник.
– Здесь попадаются очень крупные слоны, – сказал Старик. – На них особо не