и приподняла угол матраса, чтобы достать из-под него бледно-голубую коробочку. Джейни присела на край постели, вытащила из упаковки крошечную желтую таблетку и на кончике пальца поднесла ее к глазам, размышляя о ней и обо всем, что она собой символизировала. Потом положила ее на язык не менее благоговейно, чем гостию на причастии. Затем снова спрятала коробочку под матрас и запрыгнула обратно в теплую постель, укрылась одеялом и включила радиочасы, откуда с металлическим призвуком полился голос Мадонны, поющей «Like a Virgin».
Крошечная таблетка отдавала химической сладостью. Это был восхитительный вкус греха.
– Думай о своей девственности как о даре, – посоветовала ей как-то мать. – Не стоит вручать его первому попавшемуся дружку.
Это был один из тех разговоров, где родительница пыталась притвориться современной. Как будто добрачный секс в какой бы то ни было форме ничуточки ее не смущал. Как будто отец не рухнул бы на колени, чтобы молиться тысячу девятин, при одной только мысли о том, что кто-то прикоснется к его невинной маленькой девочке.
Джейни вовсе не собиралась отдавать девственность кому попало. Она рассмотрела все поступившие заявления и сегодня сообщит об успехе победившему кандидату.
Песня сменилась новостями, но бóльшая их часть оказалась скучной и не задержалась у нее в голове, поскольку не имела к ней отношения. Заинтересовало ее только сообщение о том, что в Канаде родился первый ребенок из пробирки. В Австралии уже был ребенок из пробирки! Так что первенство за нами, Канада! Ха-ха. В Канаде жили ее старшие двоюродные сестры, и она невольно завидовала их изощренной любезности и не вполне американскому выговору. Она села на постели, схватила школьный ежедневник и нарисовала длинного тонкого младенца, втиснутого в пробирку: маленькие ладошки прижимаются к стеклу, рот разинут. «Выпустите меня, выпустите меня!» Девчонки в школе помрут со смеху. Она захлопнула ежедневник. Сама мысль о ребенке из пробирки казалась отталкивающей. Напоминала о том дне, когда их учитель естественных наук начал говорить о женских яйцеклетках. О-мер-зи-тель-но! А хуже всего что? Что естественные науки у них вел мужчина. Мужчина, рассказывающий о женских яйцеклетках, – это попросту неподобающе! Джейни с подругами пришли в ярость. А еще он наверняка хотел бы заглянуть им всем в вырез блузки. Они ни разу не поймали учителя на горячем, но так и чувствовали его отвратительную похоть.
Какая жалость, что жизнь Джейни должна была оборваться спустя всего лишь восемь часов – ведь ее характер переживал сейчас не лучшие времена. Она была очаровательной малышкой, славным ребенком, милым и застенчивым подростком, но примерно в прошлом мае, когда ей исполнилось семнадцать, все изменилось. Джейни смутно осознавала, что стала несколько гадкой. Но это была не ее вина. Ее пугало все подряд: университет, вождение автомобиля, звонок парикмахеру, чтобы условиться о посещении. Гормоны сводили ее с ума, и множество мальчишек начали проявлять к ней какой-то болезненный интерес, как будто она была хорошенькой, – это ей льстило, но и сбивало с толку: ведь