оттолкнулся от стола, не желая больше слушать подколки Макруаири, когда заметил группу мужчин, входящих в зал.
Ах, черт. Он ругнулся себе под нос. Неприятности неотвратимо надвигались, и он ничегошеньки не мог сделать, чтобы предотвратить их.
Его напарник по Горной страже и ближайший друг Уильям Гордон расплылся в широкой улыбке и направился прямиком к нему.
– Ты приехал. А я уж боялся, что не найдешь времени.
У Магнуса не было возможности ответить. Второй мужчина, которого он заметил – тот, что спровоцировал его реакцию, – не дал ему этого сделать.
– Какого дьявола он здесь делает? – гневно возопил Кеннет Сазерленд.
Магнус не пошевелил ни единым мускулом, но все боевые инстинкты взыграли в нем. Рука Сазерленда схватилась за рукоять меча. При первом же его движении он будет готов. Макруаири, тоже почувствовав угрозу, напрягся в готовности.
– Он мой гость и мой друг, – сказал Гордон своему молочному брату и будущему шурину. Что Гордон нашел в этом ублюдке, Магнусу не понять. Не часто добродушный Гордон гневался, но сейчас в его голосе прозвучали отчетливые стальные нотки.
– Твой друг? – переспросил ошеломленный Кеннет. – Но он же…
Опасаясь, что Сазерленд сейчас брякнет что-то про Хелен, Магнус поднялся и грохнул своим кувшином о стол.
– Оставь. То, что было между нами, не имеет к делу никакого отношения. – Он окинул своего старого врага пристальным взглядом, затем заставил себя расслабиться. – Вражда в прошлом. Как и неблагоразумные альянсы, – присовокупил Магнус, не устояв, чтобы не поддеть его.
Сазерленды объединились с графом Россом и Англией против Роберта Брюса. Но после победы Брюса над Макдугалами подле Брандерского форта в августе граф Росс вынужден был подчиниться. Сазерленды нехотя последовали его примеру месяц назад. Магнус знал, что уязвленная гордость Сазерленда, должно быть, все еще причиняла ему нестерпимые муки.
Гордон рассказывал, что Сазерленд хорошо показал себя в бою и считается грозным воином – равным по силам, если не превосходящим Дональда Монро и своего старшего брата Уильяма, который стал графом после смерти их отца два года назад. Но, по мнению Магнуса, у Сазерленда имелся один губительный недостаток: его вспыльчивость. И если судить по покрасневшему от гнева лицу Сазерленда, нрав его остался таким же взрывным.
– Ублюдок, – прорычал Сазерленд, делая шаг вперед. Но Гордон удержал его.
Атмосфера, еще несколько минут назад легкая и праздничная, была теперь окончательно испорчена. Мечи обнажились, стороны выразили готовность к бою. В ответ на угрозу образовались две стороны. Люди Сазерленда столпились позади него, а воины Горной стражи, находившиеся поблизости, встали рядом с Маккеем. Гордон оказался посредине.
– Пусти его, Гордон, – небрежно бросил Магнус. – Может статься, англичане чему-нибудь его научили.
Они с Сазерлендом были примерно одного роста и телосложения, но Магнус не сомневался, что по-прежнему может одолеть его в схватке на мечах – или с любым