в течение которого зрители на трибунах неоднократно вскакивали на ноги.
Затем начала наконец сказываться моя нечеловеческая подготовка: я взял второй сет (семь – шесть) и контролировал игру, гоняя Цонга по задней линии. Ширина теннисного корта для одиночного разряда составляет двадцать семь футов, и я покрывал это расстояние не хуже других.
Третий сет я взял легко: шесть – один. Я его сделал!
И тут это началось снова. Получив в четвертом сете преимущество над Цонга в одно очко, я снова подвергся атаке неведомой силы. Я не мог дышать. Когда Цонга выиграл следующий гейм, к горлу у меня что-то подступило. Я упросил судью дать мне перерыв на туалет, не желая, чтобы соперник видел, что со мной творится.
Я побежал в раздевалку, ворвался в туалет и упал на колени. Вцепившись в чашу унитаза, чувствуя, как сводит спазмами желудок, я буквально выблевал свои силы.
Когда я вернулся на корт, игрок из меня был уже никакой.
Цонга знал, что меня подводит организм, и подача была его, поэтому он гонял меня по корту, как игрушку. Я чувствовал, что симпатии зрителей на стороне Цонга. Его подачи стали резче и тяжелее – или это я стал слабее и медлительнее? Я будто соперничал с гигантом. Не раз пропускал я поданные мячи: ноги будто прилипали к синему твердому покрытию корта: у меня не было сил их передвигать. Четвертый сет остался за Цонга: шесть – три.
Я должен был безукоризненно разыграть подачу, чтобы выбить его из равновесия и вернуть себе контроль над игрой. Если у меня и оставались шансы на победу, нужно было подавать как никогда в жизни, превзойти десятки тысяч выполненных мной подач.
Я бросал мяч о корт и ловил. Отскок, отскок. Подбросив мяч, я попытался вздохнуть полной грудью и максимально вытянуться, но торс словно перетянули обручами. В руках неожиданно оказался молот Тора, а не теннисная ракетка.
Мышцы отказывали.
Ошибка.
Отказал психологический настрой.
Бросаю мяч о корт. Отскок, отскок. Подача.
Двойная ошибка.
Победа осталась за Цонга.
Игра завершилась быстро и милосердно, как казнь. Пожав мне руку над сеткой, Цонга побежал по стадиону, подзадоривая зрителей, полный сил и энергии, а я был выжат как лимон. Семнадцать лет ежедневных тренировок, и все равно я физически либо психологически не готов выступать на одном корте с сильнейшими теннисистами.
У меня были квалификация, талант, мотивация. У меня была возможность пробовать все виды психологических и физических тренировок, какие только существуют, и попасть к лучшим в мире врачам. Мне даже в голову не могло прийти, чтó на самом деле тянуло меня назад. Тренировался я правильно.
Я неправильно питался.
Моим профессиональным провалом стала двойная ошибка 27 января 2010 года.
Но уже к июлю 2011 года, всего через восемнадцать месяцев, я был другим человеком. На одиннадцать фунтов легче, сильный как никогда, здоровый, как в детстве,