входную дверь. Потом отпустил паренька и, хмурясь, уставился на него. – А теперь скажите, молодой человек, какого черта вам понадобилось врываться в мой дом и стрелять в моего слугу? Вы понимаете, что за это я могу засадить вас в тюрьму?
Марк потирал покрытую синяками руку.
– Ладно! Валяйте, сажайте меня в тюрьму! – беззаботно, почти весело воскликнул он. – Я этого не боюсь! А вы еще сильно пожалеете, что связались со мной! Вот увидите!
Фонтейн с отвращением поморщился:
– Его следовало бы упечь за решетку, но боюсь, паренек слишком пьян, чтобы отдавать отчет в своих действиях.
– Все это, конечно, так, – заметил Энтони, – но что привело его сюда, почему он пытался убить Коллинза? Просто в приступе белой горячки?
– Я не хотел его убивать! – крикнул Марк. Теперь он смотрел испуганно. – И стрелять не собирался.
Тут наконец в разговор вмешался Эмберли, который до сих пор молча наблюдал за происходящим.
– Советую вам извиниться перед мистером Фонтейном, – сказал он Марку. – Вы выставили себя полным идиотом.
Фонтейн взглянул на Фрэнка:
– Вы что, знакомы с ним, Эмберли?
– Немного. В таком состоянии он пребывает почти все время.
– Господи Иисусе! Что ж, не хотелось бы поступать с этим мальчишкой слишком сурово. Как, по-вашему, я должен поступить? Сдать его полиции или отпустить?
– Я отпустил бы, – ответил Эмберли. – Но решать, разумеется, только вам.
– Ну не знаю. Ведь он… мог убить Коллинза.
– Лично мне не хотелось бы доставлять молодому человеку неприятности, сэр, – отреагировал на слова хозяина дворецкий. – Вот придет в себя, тогда и поймет, как глупо поступил.
Марк, переводя неуверенный взгляд с него на Фонтейна, тихо произнес:
– Я не хотел… чтоб так вышло. Я… совершил ошибку. Простите меня.
– Пусть в будущем это послужит вам уроком. Учитесь как-то сдерживать свои эмоции, – строго сказал юноше Фонтейн. Отступил на шаг, распахнул дверь. – А теперь пошел вон отсюда!
Марк, не произнося ни слова, прошмыгнул в дверь и растворился во тьме.
– Черт! – взорвался Кокрейн, как только хозяин дома захлопнул за Марком дверь. – Ничего глупее придумать не могли, нет? Да, может, это он застрелил старого Доусона!
– Застрелил Доусона? – тупо повторил Фонтейн. – Но на кой черт ему это понадобилось?
– Если уж так рассуждать, то какого черта ему понадобилось стрелять в Коллинза? – парировал Энтони, провожая взглядом дворецкого, который торопливо зашагал к вращающейся двери в конце холла. – Нет, я вовсе не утверждаю, что это его рук дело, но… – Он пожал плечами.
– Это просто ужасно! – воскликнула Джоан, дрожавшая с головы до пят. – Зачем он вообще заявился сюда, что разнюхивал? И только не говорите мне, что был пьян, еще раз услышу это, и меня просто стошнит! Что, если б я, допустим, ворвалась в чужой дом и принялась бы палить из пистолета, а потом в оправдание сказала, что напилась и ничего не соображала? Вас бы устроило такое объяснение? Черта с два! Этот тип явно собирался кого-то пристрелить. Ну а