наряд, застегивала на плечах теплый плащ и выбирала второй – для Бетарана. В кошеле грустно звякала дюжина золотых монет. Не идти же за деньгами к казначею! Тагрия прошептала ругательство, но тут на глаза попалась тяжелая кованая шкатулка с драгоценностями баронов Дилосских. Морию они теперь все равно не нужны! Тагрия уже высыпала в кошель разноцветный драгоценный мусор, когда ее взгляд зацепился за кольцо – единственное, что принадлежало ей лично.
Полупрозрачный зеленый камень в форме звезды приветливо блеснул ей, как живой. Тагрия подняла перстень на ладони – знакомый, почти родной, он был как привет от далекого друга. От бывшего друга. Еще мгновение она смотрела, потом зажмурилась и резко взмахнула рукой, отправив драгоценное кольцо куда-то в дальний угол комнаты. Прихватив кошель и одежду, помчалась искать брата.
В открытые окна долетали тревожные голоса жрецов. Не заметили вовремя, не остановили, или попросту не совладали с настоящей Силой? Теперь им осталось только спасать людей. Не излечивать, это жрецам не под силу, просто не давать умереть. Заставлять есть, пить, засевать и убирать поля, топить зимой печи. Как послушных кукол, как живых мертвецов!
Глотая слезы, Тагрия быстро шла по коридорам. Вокруг прямо на полу сидели и лежали слуги. Один расплескал ведро воды, да так и остался в этой луже, другой свернулся клубком на собачий манер, третий задумчиво прислонился к стене и пускал слюни. Седой рыцарь, что ухлестывал вчера за служанкой, единственный из всех гостей поднялся до прихода заклятия. Теперь он медленно брел, натыкаясь на углы, как слепой.
Тагрия замотала головой, стараясь не смотреть в пустые глаза обреченных. Она ничем, ничем не смогла бы им помочь. Есть только один, кто может, может все, но он далеко. Он забыл про Тагрию.
И пусть. Ей надо спасти Бетарана. Увести с заклятого места, пока не поздно, пока есть надежда. Тагрия в ответе за него – перед мамой, перед дедушкой, перед самой собой. Если Бетаран умрет, все зря. Глупое это баронство, чужие руки на ее теле, умершие дети – все!
На ее счастье, искать Бетарана не пришлось. Он с детства не любил ранних пробуждений, а теперь и вовсе не спешил вставать по утрам. А уж после ночного гуляния, да уложивши в постель девицу…
– Мелкий похотливый кобелишка, – бормотала Тагрия, выволакивая из кровати ненаглядного братца и натягивая на него штаны. – В следующий раз так тебя и оставлю. Может, поумнеешь!
В глазах Бетарана, глядящих куда-то сквозь нее, не было ни стыда, ни удивления, вообще никаких чувств. Он безропотно позволял поднимать и поворачивать себя, шел, когда Тагрия тянула его за руку, и замирал, стоило ей отойти. Поверх смятых простыней забытой игрушкой осталась девица. Одеяло сползло на пол, обнажив ее пышные прелести, что услаждали всю мужскую половину замка, не исключая и самого барона.
Великолепный распутник и пьяница Морий был при всем том человеком честным и благодарным. Потому-то,