оставался он и теперь.
С легкой виноватостью Тагрия смотрела, как двое жрецов уводят ее мужа, а третий шествует за ними, уткнувшись в скомканный пергамент и что-то бормоча себе под нос. Когда алый силуэт последнего пропал из глаз, она вытащила на свет Бетарана и поспешила покинуть замок баронов Дилосских – навсегда.
По счастью, жрецы были слишком заняты обитателями замка и не оставили никого охранять ворота. Тагрия осторожно вывела наружу лошадей – на одной из них неустойчиво сидел Бетаран. Закрыла тяжелые створки. Забравшись в седло, подобрала повод смирной лошадки, которую выбрала для брата, и причмокнула, направляя обоих вперед. Но не тут-то было – Бетаран сразу начал заваливаться, так что Тагрия едва успела поймать его за плечо.
– Бетаран, держись, – сказал она, подражая терпеливому голосу жреца.
Не помогло. Тагрия насильно сжала пальцы брата на луке седла, но уже через несколько шагов они разжались, и Бетаран мешком свалился на землю. Свалился, да так и остался лежать, раскинув руки. Тагрия чуть не расплакалась. Убедившись, что он ничего себе не повредил, усадила обратно.
– Бет, сиди хорошо, пожалуйста! – взмолилась она. – Нас сейчас увидят с башни, и тогда все!
Он не слышал, не понимал. «Ну, ладно же», – со злостью подумала Тагрия. Зажмурилась и впервые с тех пор, как Морий надел ей на палец свое кольцо, отчетливо представила высокого человека в блестящей одежде, какие носят маги, черноволосого, с хмурым внимательным взглядом черных глаз. И сказала, как сказал бы он:
– Бет, сожми лошадь коленями и держись. Крепко. Не отпускайся, пока я не разрешу.
Бетаран не повернул головы и никак не показал, что услышал, но его ноги крепко сдавили бока лошади, а руки вцепились в луку седла.
– Вот так-то, – одобрила Тагрия, вскакивая в седло и пуская лошадей легкой рысью.
Бетаран сидел, как влитой. Кругом царило безмолвие, нарушаемое лишь цоканьем копыт да негромким звяканьем сбруи. Весна лишь начала одевать мелкой листвой редкие деревца на склоне холма, и со стен замка легко могли увидеть двух всадников на полпути к городу. Вот только смотреть было некому. Через час узкие улицы и красная черепица Дилосса осталась в стороне – Тагрия специально забрала вправо, и негустая полоса лесных угодий наконец-то скрыла от глаз замок.
Дорога, не столь ровная, как древние дороги колдунов, но содержавшаяся в полном порядке, извивалась, огибая лес и за следующим холмом утыкалась в развилку. В число вассальных повинностей баронов Дилосских входила забота о находившейся здесь почтовой станции. Бревенчатый домик, примечательный лишь императорским гербом – золотая львиная голова на фоне черно-красных клеток, в обрамлении золотых же дубовых листьев, – что красовался над дверью, выглядел пустым, только из конюшни нет-нет да раздавалось лошадиное всхрапывание. Серый туман побывал и здесь. Он растекся дальше и быстрее, чем можно было ожидать по рассказам, и наверняка захватил