нет. Ребятишек, вон, от голода шатает, да и болеют они постоянно. Далеко ли уйдут? Дивен говорил – выкарабкаемся, а ты посмотри…
И она обвела худой рукой склоненные над куклами головенки детей. Малыши и впрямь были малы для своего возраста, а под глазами у каждого залегали черные тени.
– У молодшей, вон, веснушки аж черными кажутся…
– Дивен сказал – значит выкарабкаемся. А ты терпи. Доля такая. Иной нет.
Она вдруг заплакала, уткнувшись лицом в смятый угол платка, который поспешно накинула на голову.
Мужчина вздохнул и притянул несчастную к себе.
– Не плачь.
Следом за женщиной заревели и дети. Через несколько мгновений в землянке стоял дружный вой. Сдевой вздохнул, но в этом вздохе не было досады, только безграничная усталость и беспомощность.
– Надо идти, – повторил он. – Надо. Опасно тут. Ступай, торопи посестру. Пусть тоже собираются. Ива…
Она вскинулась, когда он позвал ее по имени, подняла заплаканные глаза.
– Я люблю тебя. Но от оборотней надо уходить.
Ива кивнула. Она знала, что он прав.
4
Как ни казалась мрачна в своей неприступности и замшелой древности Цитадель, но все же была в ней одна башня, где тяжесть стен не так давила на плечи. В солнечные дни даже блазнилось, что среди зябкой сырости нет-нет да и пробивается сюда жаркое лето. Это была башня, которую называли, как и все в Цитадели, просто – Башня целителей. Здесь обучались те, кто постигал таинство ле́карства.
Когда Айлиша впервые тут оказалась, ей на миг померещилось, будто она очутилась посреди заливного луга. Как одуряюще здесь пахло травами! Словно на покосе, в поле, когда собирались ворошить сено.
Прикрыв глаза, девушка вдыхала сладкий запах, и казалось, будто вот-вот раздадутся рядом веселые голоса подруг, смех и крики. Жаль, что эти сладкие грезы развеял сердитый окрик Майрико: «Ну, чего встала, как просватанная, я за тебя, что ли, сушеницу перебирать буду?» Ох, сколько она на сию пору этой самой сушеницы, подорожника, мать-и-мачехи, пустырника и чистотела перебрала, не сосчитать.
Однако юная целительница не роптала. Скромной деревенской травнице наука была в радость, потому и давалась легко. Где еще узнала бы она столько тайн и секретов? И по сей день с замиранием сердца вспоминался тот миг, когда в доме старосты крефф признала в ней Дар. Сколько ночей до этого девушка лежала без сна, мечтая, чтобы ее умение лечить скотину не оказалось пустым наитием, какое бывает у обычных знахарок! Как хотела попасть в Цитадель! Сколько вечеров вместо посиделок с подругами провела возле старой Орсаны, слушая лекарку, перенимая от нее вежество. А теперь смешно вспомнить те уроки, которые тогда казались откровением. Теперь-то Айлиша умела и знала столько всего, сколько Орсане и не снилось.
Ради этих знаний выученица Майрико готова была терпеть и разлуку с домом, и суровость своего креффа, и строгое послушание. Все готова была терпеть! Лишь бы раскрыть тайны земли и трав, лишь бы постичь глубину своего Дара. Лишь бы лечить людей.
Давно – три зимы назад – у Айлиши был брат.