заделана! Включены насосы на осушение трюма! – последовал через несколько минут последний доклад.
– Уложились, – нажал кнопку секундомера старпом и вопросительно уставился на командира.
– А точней, уложили, – нахмурился Морев. – На такой глубине вашу аварийную партию размазало бы давлением воды по переборкам. Сергей Ильич, – обратился он к вахтенному офицеру, – почему вы не всплыли на перископную глубину?
– Но ведь там шторм, я думал…
– А вы не думайте, на этот счет есть строго определенные действия, – процедил командир. – Отработка не принимается. Учения придется повторить завтра. Отбой тревоги.
Хотя учения прошли и не на должном уровне, настроение у экипажа было приподнятым.
Выход в Атлантику, а на сленге подводников в «банановую рощу», сулил ощутимую прибавку к жалованию. Причем не в отечественных рублях, а в североамериканских долларах, которые с чьей-то легкой руки прозвали «бананами». По этому поводу в кают-компании и курилке шел оживленный обмен мнениями.
– Нет, по сравнению с советскими временами, это все-таки мизер, – сказал во время обеда механик, обращаясь к старпому. Тогда мы получали намного больше. За несколько походов можно было скопить на «Жигули», а то и на «Волгу».
– А теперь на колесо от «Тойоты», – рассмеялся старпом. – Зато импортное, японское.
– За что боролись, на то и напоролись, – вздохнул механик. – Гарсун, тащи первое!
Через минуту перед ним возник вестовой в белой курточке, осторожно несший мельхиоровую миску. Большой палец его правой руки омывался золотисто поблескивающим супом.
– Что это? – пробурчал механик, хмуро кивнув на палец.
– Ничего, товарищ капитан второго ранга, мне не горячо, – поставил вестовой миску на стол и вытер палец о куртку.
В кают-компании грохнул жизнерадостный смех.
При всплытии на очередной сеанс связи из рубки акустиков доложили о непонятных ударах по корпусу в районе кормы. Спустя минуту, аналогичный доклад поступил и от вахтенного шестого отсека. Удары чередовались с разными временными промежутками, были одной тональности и классифицировались акустиками как механические.
– Что это может быть? – встревожено поинтересовался Морев у вызванного в центральный начальника РТС[6].
– Судя по всему, – контакт с каким-то посторонним предметом, – ответил тот.
– А конкретней?
– Трудно сказать, – наморщил лоб капитан-лейтенант. – Удары металла о металл.
– Может остаток сети или трала? – неуверенно произнес старпом.
– Или старая мина, – гортанно вставил заместитель.
– Типун тебе на язык, Башир Нухович, – покосился на него старпом. – Вечно ты усугубляешь.
– Ну что ж, попытаемся выяснить, – обвел Морев глазами подчиненных. – Боцман, ныряем на четыреста метров.
В течение часа, меняя глубину и скорость хода, ракетоносец