Приказав Трайпсу сидеть, она направилась к двери, как королева. Ее серебристо-зеленое платье переливалось подобно воде. И тут Гуго испытал прилив сочувствия, заметив, что указательным и большим пальцем она украдкой смахивает слезы. Бедная девочка! У нее нет даже убежища, где она может выплакаться, чтобы ослабить напряжение. Он молча шагнул в сторону и любезно предложил ей пройти вперед.
– Полагаю, будет лучше, если вы проводите свою сестру в зал, – обратился он к Ричарду.
Щеки юноши зарделись от смущения.
– Я и не думал, будто вы занимались здесь чем-то недостойным.
Махелт взглянула на брата с сердитым упреком.
– Ну конечно. – Гуго сгладил углы, прекрасно сознавая, что Ричард явился посмотреть на них именно с этой целью. – Но она ваша сестра, и мы дали вашей семье обещание обращаться с ней как можно более уважительно. – Он указал на дверь.
Раздосадованный Ричард протянул руку Махелт, и она приняла ее. Гуго учтиво склонил голову и чуть отступил, чтобы следовать за ними.
– Извини, – пробормотал Ричард краем рта. – Я просто хотел убедиться, что у тебя все хорошо.
– Глупец, – прошипела она. – Ну разумеется, у меня все хорошо. К тому же тебе не кажется, что уже несколько поздно беспокоиться о благородстве Биго?
– Я буду скучать по тебе, – хмуро произнес Ричард. – Вот уж не думал, что скажу подобное, когда мы ссорились детьми, но это правда. Кто еще объяснит мне, какой я болван?
– Ничего больше не говори, Ричард, во имя Христа, не говори! – Шаткое самообладание грозило покинуть Махелт. – Ты заставишь меня плакать, а я не хочу, чтобы моя новая семья или наши родители видели меня в слезах. Это радостное событие!
– Ну конечно. – Энтузиазм в голосе Ричарда прозвучал как похоронный звон.
– Тогда не будь таким идиотом! – Махелт стремительно и страстно обняла брата, и он крепко обнял ее в ответ. – Я тоже буду скучать по тебе.
Ричард Маршал был силен, как молодой медведь, и ребра девочки едва не треснули в его объятиях. «Я не заплачу, – сказала она себе. – Я никогда не буду плакать».
Начался новый танец, и Ричард повел сестру в первом круге, после чего передал ее отцу. Махелт старательно улыбалась, хотя сердце ее болело. Девочке хотелось лишь одного – навсегда укрыться в безопасном детстве.
– Милая, – коснулся ее лица отец, – я горжусь тобой.
Махелт заставила себя улыбнуться, как будто это был самый счастливый момент в ее жизни, и понадеялась, что отец не почувствовал пальцем влагу на ее щеках. Отец улыбнулся в ответ. И девочка увидела в его глазах теплоту и печаль. Ведь обычно он всегда носил на лице маску придворного. Она станет такой же, как он, и никто не узнает о ее тревоге и горе.
Уильям Маршал осторожно передал ее Гуго.
– Позаботьтесь о ней, – попросил он грудным голосом.
– Всеми силами, – пообещал Гуго, и Махелт ощутила, как пальцы мужа переплелись с ее пальцами и он приобнял ее за талию, чтобы поднять в прыжке.
Махелт последовала за ним, легкая и податливая, и, когда Гуго опустил ее,