неведомой диковиной, его привели в чувство звуки открывающегося замка в бункер. От испуга Джейк выпустил из рук стекло, и последнее с самым громким звуком звякнуло по полу и разлетелось в блестящей пыли на крупные и мелкие сверкающие осколки. Джейк сразу принялся собирать руками разбитое стекло. В тот день он получил глубокий порез на внутренней стороне предплечья. Мальчик поглядел на шрам, который уже давно зажил. Сейчас на его месте была розовая выпуклая линия с поперечными ребрами и точками по всей длине шрама.
В тот день ему выпала честь познакомиться с медицинскими нитками и иглой. Это было больно, но, как сказала мама, жизненно необходимо.
Джейк оторвал взор от шрама, решительно схватил трубу в руку и поднял её высоко над головой. Предательское чувство страха вернулось, но внутри зародилось и другое чувство. Джеки не мог его описать в полной мере. Внутри все затрепетало, будто сейчас он увидит новое мировое стекло, за которым лежит его мама. И сейчас не стоит бояться наказания, потому что новое чувство наполнило его уверенностью. Кажется, Джейк нашелся с названием. Это любовь к маме.
Труба полетела в направлении двери во внешний мир, и Джейк услышал такой знакомый звук бьющегося стекла.
***
Это было невероятно. Чувства захлестнули Джеки. Что-то невообразимое в нем проснулось. То, что пряталось в закоулках его тела. Разбитое стекло принесло глубокое чувство радости. Но на этом познание внешнего мира только начиналось.
Из двери хлынуло нечто. Джейк не видел, что это такое. Но он чувствовал – стало прохладно. Это напоминало чувство холодных ночей, но сейчас воздух приятно обволакивал все тело. Такого приятного ощущения он никогда не испытывал. Как сквозняк, только гораздо нежнее.
Новый приток ощущений. Это битамин. Солнце моментально прокралось в дом, как только стекло было повержено. Вместе с приятным ощущением от странного воздуха, тепло приятно согревало кожу. Видимо так битамин проникает в твое тело. Мама была права, надо было принимать солнечные ванны почаще.
А вот и другое чувство. Запах. В нос ударил влажный, очень вкусный аромат. Как-то мама принесла зеленую штуку, водянистую и чуть сладковатую на вкус. Название Джейк не помнил, но аромат такой, будто весь внешний мир поглощал эту штуку, а зеленый запах разносился на многие мили вокруг.
Звуки, ох эти звуки. Стук, звон, скрежет, визг и ещё много чего неописуемого. А среди всей этой какофонии выделялся звонкий и прерывистый звук, чей глухой отголосок он иногда слышал в бункере. Мама говорила, что это птицы. Маленькие животные, усыпанные перьями и с клювом вместо рта. Что-то похожее на один вытянутый и острый зуб. Мама часто обещала показать ему животных, но он их так и не увидел, не считая крыс и пауков – его соседей из бункера.
От ассорти всех этих ощущений Джейк раскрыл рот. Он толком ничего не видел, лучи солнца заливали не только его тело, но и глаза. Они щипали и кололи, очень больно смотреть на внешний мир. Джейк представил, что это первая трудность,