лежал, ощущая, как на плечи давит ужасное чувство тревоги и вины. Забыть бы обо всем… Не долго думая, он так и поступил, а затем выбрался из постели и через несколько минут неслышно спустился по лестнице.
На коврике перед дверью обнаружилась почта – все как всегда: письмо в резком тоне с угрозами изъять его кредитную карту «Америкэн экспресс», приглашение оформить карту «Америкэн экспресс» и пара счетов еще более нелепого и дикого содержания. Дирк не мог понять, с какой целью их шлют. И не жалко ведь денег на пересылку! Он покачал головой, удивляясь беспросветной тупости общества, швырнул конверты в сторону, вошел в кухню и осторожно приблизился к холодильнику.
Тот стоял в углу.
В просторной кухне царил полный мрак. От включения света он ничуть не уменьшился, а лишь пожелтел. Дирк опустился на корточки перед холодильником, тщательно осмотрел край дверцы. И нашел что искал. Даже больше.
У самого низа дверцы поперек разделяющего ее с корпусом узкого зазора, проложенного серым резиновым уплотнителем, висел приклеенный слюной человеческий волос. Его Дирк ожидал увидеть. Он сам лично прилепил волос тремя днями ранее и с того времени несколько раз проверял, на месте ли тот. Чего он не ожидал увидеть, так это второго волоса.
В замешательстве Дирк нахмурился. Второй волос?
Он висел точно так же поперек зазора, как и первый, только в верхней части дверцы, и приклеил его туда не Дирк. Дирк даже открыл старые жалюзи, чтобы получше осветить место происшествия.
Дневной свет вломился, точно наряд полиции, и сунул нос во все щели кухни, которая, как и спальня, вызвала бы стойкое неприятие у человека, пребывающего в возвышенном расположении духа. Подобно всем помещениям в доме Дирка, кухня была просторной, мрачной и крайне неопрятной. Она словно насмехалась над любыми попытками привести ее в порядок и обращала на них внимания не больше, чем на кучку дохлых мух, что лежали под окном на стопке коробок из-под пиццы.
При свете стало отчетливо видно, каким был второй волос – у корня седой, а дальше ярко-рыжий с металлическим отливом. Дирк поджал губы и крепко задумался. Чтобы понять, кому принадлежит этот волос, много умственных усилий прилагать не потребовалось – на кухню регулярно заходила лишь одна персона, голову которой словно использовали для извлечения окисей металлов из промышленных отходов. Серьезно же поразмыслить Дирку пришлось над тем, чем ему грозит находка – прилепленный ею к дверце холодильника волос.
Похоже, негласное противостояние между ним и домработницей перешло на новый, более зловещий уровень. По подсчетам Дирка, прошло уже полных три месяца с тех пор, как дверцу холодильника открывали в последний раз. Теперь он не просто стоял в углу кухни, а фактически держал оборону. Дирк прекрасно помнил, когда впервые это заметил – с неделю назад. В тот день он как раз попробовал обманом заставить Елену (по иронии судьбы имя старой грымзы рифмовалось с «гигиеной»; впрочем, Дирка это больше не радовало) открыть