Тогда и ему стало не до смеха. Что же это получается?
– Ты что собралась делать? – не удержался от вопроса Клим.
– Я же сказала – покончить со всей этой мышиной возней, которая называется жизнью в двадцатом веке. В веке расцвета научно-технического прогресса, генной инженерии, космических технологий. Не вписываюсь я в эти проекты. Нет никому никакого дела до сиротки Жени Платовой, а она не хочет превращаться в бесправную, забитую овцу. Ты доволен моим ответом?
– Ты сумасшедшая? – неуверенно предположил Клим. Охота продолжать знакомство заметно поубавилась. Он уже сожалел, что потратил на нее столько времени, что заскочил вслед за ней в трамвай. Странная она, мрачная и злая. Вон карие глазища-то как сверкают.
– Нормальная я, – тихо ответила Платова. Показала свои руки, быстрым движением провела кончиками пальцев по запястьям. – Смотри, никакого баловства, говорю, как на духу. Кстати, если уж ты такой всезнающий, до набережной далеко?
– Следующая остановка, – посмотрев в оконное стекло, Клим снова перевел взгляд на девушку.
– Вот и хорошо, значит, совсем скоро.
Женя почувствовала, как у нее впервые в жизни стали влажными ладони. Приближение смерти ощущалось с каждой секундой. Теперь, когда план подходил к своему логическому завершению, Платова испугалась не на шутку. И с юношей этим не стоило откровенничать. Расслабилась она, решила козырнуть своим бесстрашием. Мол, все боятся в лицо смерти глядеть, а она самая отважная, сама ее зазывает!
– Топиться собралась? – с некоторым сомнением в голосе поинтересовался Клим. Не услышав ответ, кивнул. – Теперь все ясно. Беременная ты. Он, подлец, ни жениться не хочет, ни денег на аборт не дает. Да и где делать аборт? В деревне нельзя – на следующий день прослывешь сучкой последней, а в городе знакомых нет. Сироте один выход – с моста в воду!
Женя уставилась на парня: шутит так плоско или на самом деле все понял? Лицо серьезное, глаза даже суровые. Значит, разобрался. Ну и замечательно! Ему-то какое дело.
– Да! – вслед своим мыслям брякнула Женя. – Тебе-то что? Выходи и иди своей дорогой.
– Пойду, – смирился Клим. – С тобой мне явно не по пути.
– И чтоб знал: я не беременная! Не шалава и не гадина какая, чтобы невинное дитя жизни лишать!
– Святая невинность, – покачал головой Клим.
– Тебя не касается. Иди куда шел! – осмелела Женя.
– Не больно-то и хотелось.
– Ага! Все-таки хотелось!
– Все, хватит. От тебя уже голова болит.
Потирая виски пальцами, юноша скривился. Вечер испорчен. И всему виной эта кукла деревенская. Придумала себе приключение. Может быть, в надежде вызвать жалость, сочувствие? Ну, все одно к одному: сирота несчастная, обделенная любовью и заботой. Кто ж такую не пожалеет. Только зачем вырядилась, как клоун, и вела себя, как на празднике жизни. Смеялась, привлекала к себе внимание, стреляла глазками, замечая, кто попался, десертов съела на неделю вперед. Стоп! Устроила себе день возврата в детство, но все когда-нибудь