она подняла на меня полные слез глаза.
– Нет, мама, это здесь совершенно не при чем, – выдавила я, – я вот зеркало вчера забыла, – и я протянула ей в доказательство вещицу.
Она молчала и бездумно вертела в руках маленькое зеркальце. Я хотела как-то все объяснить, но, глядя на маму, не могла выговорить ни слова; она посмотрела на меня с таким состраданием, болью, нерешительностью, что у меня словно ком застрял в горле, я так и не смогла вымолвить ни словечка.
– Мамочка, все в порядке, – наконец пролепетала я, полностью заразившись ее волнением.
Она смотрела на меня, не отводя взгляда, и мне стало не по себе, потому что я боялась – сейчас она спросит меня о чем-нибудь, а я солгу ей или, еще хуже, расскажу правду. Но к счастью на пороге появился отец и перевел на себя наше внимание.
– Амея! Наконец-то объявилась. Как ты, дочка? – он подошел и обнял нас вместе с мамой.
– Все хорошо, – честно ответила я, – простите, я так больше делать не буду.
– Да все нормально, милая, – ободрял меня папа, – главное ведь, что ты вернулась, и в хорошем настроении. Посмотри, – обратился он к маме, – она веселая, улыбается… с ней все хорошо. Правда, Амея?
– Правда, – согласилась я, – вам помочь? – я постаралась перевести тему.
– О! Уже работать рвешься! Пойдем, мы как раз траву убираем, – папа обнял нас с мамой за плечи и повел за сарай, Нелт как-то нерешительно поплелся сзади.
Бабушка очень обрадовалась моему возвращению. И вообще, мое появление вызвало у всех кучу эмоций. Я неустанно извинялась за свое поведение и то и дело повторяла, что больше так делать не буду.
Чтобы компенсировать вчерашнее поведение, я налегла на работу. И, хоть я ответственно трудилась, мысли мои были далеко. Я вдруг подумала, что осень скоро закончится, и мне придется расстаться с Эстаном. Зимой мы без надобности на улицу не выходим. Днем шьем, вечером доим коров, отвозим молоко и ложимся спать. Темнеет-то рано. О том, чтобы выйти на улицу на целый день не могло быть и речи. Хотя, может, получится, если попросить?..
Какой смысл!? Зимой тропы заносит так, что не проедешь. Мы до замка-то еле-еле добираемся, связи с Хоретоном вообще нет. Что-то надо придумать. Непременно!
Мысли целиком поглотили меня. Я даже не заметила, как быстро мы успели закончить все приготовления перед ураганом. Переждать непогоду спустились в подвал.
– А почему вы не на ярмарке? – вдруг спросила я, когда дубовая дверь скрипнула над головой.
– Темкас вчера сказал, что торговцы застряли на Кемлинском перевале, – отозвался отец, – мы, конечно, кое-что приобрели, но основная ярмарка будет только завтра.
– Вы останетесь у дяди? – снова спросила я.
– Там в доме теперь не развернутся, хотя, может, они и уложат нас где-нибудь! – расхохотался отец.
– Нет, – вмешалась мама, – после обеда вернемся назад. Негоже столько неудобства людям доставлять.
– Да брось, Милата, они всегда нам рады.
– Я тоже думаю, что стоит вернуться домой, – раздался голос бабушки, – нынче не те времена, чтоб по гостям расхаживать.