слова звучат в голове постоянно. И после смерти Маяковский назойлив – он мучает меня, его голос звучит в голове постоянно!
Я и вправду начинаю задумываться о том, чтобы идти за Володей. Хотя мне не впервой думать о том, чтобы закончить свою жизнь. Но, пожалуй, сейчас в первый раз я действительно близка к этому и мой мир рухнул настолько, чтобы я могла совершить этот шаг осознанно, а не из юношеского максимализма или не из-за чего-то еще…
Помню, как когда я была совсем еще юной, у меня была первая любовь. Я влюбилась в молодого учителя музыки – Григория Крейна. Наши чувства были взаимны, и я забеременела, но моя великосветская мама – она не могла допустить такого позора! Малолетняя дочь становится матерью, не имея мужа! За всей этой историей тогда последовал принудительный аборт в Армавире (где жила сестра матери). Мать и тетка настояли на нем против моего желания, я же приняла эту операцию не иначе как личное оскорбление! И спустя несколько дней после этого я проглотила целиком содержимое пузырька с цианистым калием – ждала, что умру, но почему-то не умерла. Оказалось, что моя мать в поисках писем от Крейна обшарила мой письменный стол и, найдя там страшный пузырек, высыпала из него яд, вымыла и наполнила содой…
Я всегда была очень эмоциональна – из-за моей страсти к Александру Краснощекову тоже хотела умереть… А когда режиссер Всеволод Пудовкин не ответил мне взаимностью, я выпила горсть снотворного… тогда моя жизнь почти оборвалась – страшно подумать, ведь завершись тогда моя попытка суицидом, сколько всего не было бы в моей жизни… Помню, я выздоравливала несколько месяцев. Наверное, доза снотворного была слишком мала.
Сейчас я не совершу такой ошибки – мне выписывают намбутал – он, говорят, может усыпить даже слона. Я спрятала под матрасом 11 таблеток… Ночью, когда все расходятся, я беру лист и пишу на нем карандашом:
«В смерти моей прошу никого не винить. Васик, я боготворю тебя. Прости меня! И друзья, простите…»
Володин голос в голове звучит все громче:
– Все равно ты то же самое сделаешь, все равно как я кончишь.
И я достаю таблетки, подношу горсть ко рту. Володя в моей голове словно замолкает – ждет, что я буду делать дальше. И я высыпаю лекарство себе в рот, запивая стаканом воды.
– Все равно как я кончишь, – снова говорит Володя.
Я чувствую, как его голос затихает. В голове поднимается гул, и я проваливаюсь в темноту – я засыпаю… Есть ли жизнь после смерти? А черт ее знает! Какая в сущности разница?..
Глава 2. Воспоминания о детстве
Явсегда была жуткой хулиганкой – можно даже сказать, настоящей революционеркой. Конечно, было такое время, скажете вы, но я возражу – революция и нежелание жить по правилам, подчиняться каким-то нелепым законам, быть таким, как все, и желание бороться с обыденностью и попытки изменить мир даны не каждому из нас. Даже в наше революционное время далеко не каждый решался на бунт, я же решалась. Всегда. Даже в самом юном возрасте! Конечно, тогда это были совершенно иные бунты – не такие