годы, – не слушая Кузьму, медленно говорит Василий. Он машинально приглаживает свои аккуратно подстриженные волосы и задумчиво, удивляясь совпадению, произносит: – Такая же носатая, глазастая, похожая на девочку-подростка! Французская внешность, надо сказать. – И обращается к нам, проверяя, готовы ли мы оторваться от созерцательного настроения, чтобы выслушать его: – Не поверите, как она умела целоваться! Потрясающе. Как самая развратная женщина, чем заводила меня в считанные секунды! Голову терял от восторга!
– Почему же ты отпустил её? – спрашиваю я, заинтригованный таким вступлением, продолжая исподтишка разглядывать француженку, которая кажется мне довольно милой.
Лет двадцати пяти, не больше, судя по ясному, слегка бледноватому лицу и трогательной шее, так робко выглядывающей из выреза тёмной футболки, что я невольно улыбаюсь, глядя на неё, а про себя думаю: не преувеличивает ли наш приятель насчёт разврата?
– Можно сказать, не просто отпустил, прогнал! Грубо и жестоко, – признаётся Василий, ударяя правой ладонью по столу, а нам с Кузьмой при виде его затуманенного воспоминаниями лица становится любопытно.
– Расскажи! – просим мы.
Василий заметно оживляется, тушит сигарету в пепельнице и говорит, шевеля широкими, раскидистыми бровями в сторону соседки:
– Я почти уверен, почему они поссорились.
– Почему же? – спрашиваем мы.
– Наверняка парень уговаривал девушку расстаться друзьями. Разлюбил, встретил другую. А чтобы смягчить разрыв, призвал к дружбе, мол, это выше всего! Очень по-французски! Сначала любовники, потом друзья. Вполне в национальном духе, если учесть, что лет триста назад их знаменитый Ларошфуко заявил: «Дружба между мужчиной и женщиной – это отношения между бывшими любовниками или между будущими», очевидно подразумевая, что дружбой можно продолжить любовь, – покачав осуждающе головой, поясняет Василий и восклицает: – Какая, к дьяволу, «дружба»?! У них, может быть, и возможна, хотя девушка с журналом, по-моему, не очень-то готова к ней, – кивает он влево. – У нас же всё по-другому. Наши люди отдыхают не по-французски. Верно. А уж любят… как нигде. И расходятся! Смертельными врагами или делая вид, что покидают пустое место. Вы заметили? – ещё больше взбадривается Василий, и мы понимаем, что он переходит к главному. – Наши женщины считают в порядке вещей познакомить нас со своим бывшим любовником, маскируя его под приятеля, но стоит нам последовать их примеру, тут же поднимают скандал! Не бывали в такой ситуации? Ну, всё впереди, значит, а у меня случалось… Я был не прав тогда, любовником и не пахло, но скандал вышел.
Моя девушка, похожая на этого воробышка с журналом, привела однажды в нашу компанию хлыста богемной наружности, заросшего, неопрятного. Лучший друг, говорит, по студии. Она живописью увлекалась, как и многие на архитектурном факультете. Меня будто резануло! Любовник? Или только собираются мне рога наставить? Зажался, молчу, наблюдаю, как те двое беседуют