до неё дошло: раз к Юлию грохали в дверь, значит, сейчас сюда может войти кто-то посторонний. Стасенька в два счёта оделась и даже простыни с одеялами успела сложить.
Юлий вернулся один.
– Кто там был? – спросила она.
Оказалось, всего-навсего сосед, которому срочно потребовалось поправить здоровье. Юлий вынес ему деньги и стал одеваться.
– Так, – сказала Стасенька, взглянув на часы. – Две пары кончились, две остались. Тактика и самоподготовка.
– Плюнь, – посоветовал Юлий. – Пойдём чай пить.
– Да-а, ты не знаешь, какие у нас все военщики зануды! – пожаловалась Стасенька. – И придиры!
Нет, лично к Стасеньке они относятся, конечно, хорошо. Особенно подполковник Вендерович. Он – молодец, меньше четвёрок ей не ставит, даже когда все смеются, как дураки, над её переводами. Алик, свинья такая, додумался аж специальную страницу отвести в тетради под её «перлы». А сам недавно выдал: «В процессе рекогносцировки начальник пехоты выясняет расположение своих частей».
Ну, а самый финиш у них на военном переводе был, когда их Вендеровича угнали в командировку, и замещал его Сладковский. Это было что-то! Все обалдели, как только он вошёл. Первое время вообще ничего не соображали, потом, правда, немного очухались, но не совсем. Для начала кто-то ему перевёл, что «задача подразделений первого эшелона – войти в союз (!) с противником». А Стасенька его добила. Она выдала: «Крайние точки корабля называются «до» и «после». Сладковский же никогда не смеётся, но тут и его проняло. Он на неё так уставился и говорит, как обычно, сквозь зубы: «Вот как? А я почему-то всегда думал, что они называются «нос» и «корма».
Только тут все грохнули, а он из аудитории выскочил и возвращаться не особо торопился. Как они там ржали в преподавательской – это надо было слышать. Непонятно, как у Сладковского его постоянные студенты могут учиться, да ещё и пятерки некоторые имеют. Ну, Каялина, конечно, умная, к тому же на неё мужики в принципе не действуют, даже самые красивые…
– Ты считаешь, он красивый? – спросил вдруг Юлий.
– Сладковский-то? Ну, вообще он не в моем вкусе, но на меня он тоже действует… Непонятно, как это у него получается. Девчонки наши все удивляются, что от него жена сбежала, а я её понимаю. Поживи с таким!.. Ну, он, конечно, не растерялся – замутил с какой-то вертихвосткой с четвёртого курса… она деловая оказалась – женила его на себе! Он её пристроил в институт, преподает теперь английский на первом курсе. А на вид такая скромная вся из себя, порядочная… Слушай, ты чего какой бледный? Может, правда заболел? Тут Александр твой мяту и градусник с вареньем вчера принёс, ты видел? Кстати, во сколько ты, интересно, явился?
– Это не имеет значения, – сказал Юлий, отодвигая недопитый чай.
– Как это не имеет? – изумилась Стасенька. – Я тебя ждала, между прочим!
Дальше произошла очень странная вещь. Юлий оторвал от стола мрачный взгляд и, глядя на нее в упор, сказал медленно и отчетливо:
– Да при чём тут ты вообще?
Стасенька молча хлопнула несколько