вам, как человеку уже почти посвящённому… знающему уже так много… следовательно, уже доказавшему свою готовность… свою потенциальную причастность… Приоткрою вам одну из потайных дверец в наше святая святых. Мы те, кто… фигурально, разумеется, выражаясь… арендует этот мир. Подобно тому, как я арендую у вас вашу дачу… Я согласен, сейчас вам это сложно понять, почти невозможно, но это факт. Очевиднее я вам объяснить пока не могу». – «А она?» – «Вы имеете в виду вашу девушку? О! На неё возложена очень сложная, многозначная функция. Хотя, скорее всего, она и сама этого ещё не знает. Всего лишь смутно догадывается. Она связна́я. Между тем, что “над”, и тем, что “под”».
«С ума сойти! Кого я слушаю?.. Этот человек… или чрезвычайно крупный аферист, или очень умный сумасшедший…» Екатерина Юрьевна ещё только об этом подумала, а то ли аферист, то ли сумасшедший сразу же возразил ей: «Уверяю вас, любезнейшая Екатерина Юрьевна, я ни то и ни другое, а у вас есть полный резон откликнуться на моё ничем не грозящее вам предложение. В чём резон? Извольте – объясню. Причём постараюсь быть очень пунктуальным. Вы не удовлетворены собой, у вас масса претензий к тому, как вы живёте, вас предательски покидает облагодетельствованный когда-то вами и до потери сознания некогда обожаемый супруг. Вы только кажетесь сильной и благополучной, той самой Екатериной Великой, которой вы хотели когда-то казаться. По сути – вы нищи, вы голы, вас раздели до нитки. И вот вы на холодном ветру. Вы дрожите, и вы в смятении. Вы в разладе и с миром, и с самой собой. Вы жаждете какой-то замены, компенсации, чего-то другого. Вы страстно хотите, чтобы кто-то вас одел! Вот отчего вас так мощно потянуло к этой девушке. Потому что это ваша единственная надежда. При этом не переживайте, не волнуйтесь. Вы действительно нормальная. Вас привлекает в ней не… ну, вы понимаете, что я имею в виду. Вас манит не это грубое, примитивное, вульгарное. Просто это ваша единственная альтернатива. Без которой вы окончательно окоченеете. Вам кружит голову возможность преображения. И вы всё это обретёте. При одном, правда, условии. Если благосклонно отнесётесь к нашему скромному, не сопряжённому лично для вас ни с какими осложнениями предложению».
Давно уже Пётр Алексеевич не попадал в такой цейтнот. Даже пожалел, что у него нет двойника, которому бы он смог перепоручить часть своих забот. Его записная книжка была испещрена: «Встретиться с таким-то. Важно!», «Побывать там-то. Крайне важно!!», «Договориться о том-то и том-то. Архиважно!!!» Дел невпроворот, спать приходилось не более шести часов в сутки. Но это не стало для него сюрпризом. Он ехал в Краснохолмск не ради того, чтобы поволынить. Порезвиться. Или предаться воспоминаниям: «Как хороши, как свежи были розы…» Тем более что и не было в его оставленном в Краснохолмске прошлом никаких таких «роз». Терний – да. Сколько угодно. Его базовой целью было воспользоваться любезно предоставленным ему то ли госпожой Удачей, то ли Его Величеством Случаем шансом найти наконец