Ты не атакуешь, а только защищаешься. И почему ты наносишь удары лишь по корпусу? Вот сейчас, на ринге, было множество возможностей достать противника в голову. Он ослабил защиту, а ты не воспользовался, почему?
Я шмыгнул носом:
– Не могу я бить человека по лицу…
Тренер понимающе улыбнулся:
– Но ведь он тебя бил.
– Один раз попал.
– В боксе и одного раза бывает достаточно, чтобы отправить в нокаут.
И поскольку я угрюмо молчал, он ободряюще похлопал меня по плечу.
– Это естественно для нормального человека: не бить по лицу. Но здесь спорт. Другие законы, нужно бить. Или побьют тебя. В обычной жизни ты можешь быть тихим и стеснительным. Но здесь должен быть агрессивным и напористым, иначе не победишь. Сними маску робкого пахаря и надень маску безжалостного воина. Стань другим на ринге. В каждом из нас живёт множество сущностей. Загляни в себя и увидишь бойца. Позови его – и придёт. Думай, как воин. Будь воином. И всё получится.
Дома я размышлял над словами тренера. И они казались мне полным бредом.
Как можно стать другим? Я таков, какой есть. И при чём здесь маска? У меня не маска, а лицо. Как можно снять лицо?
В секцию я больше не ходил. Продолжал избивать домашнюю грушу, а на вопросы отца отвечал, что в школе слишком большая нагрузка, не до бокса.
И всё оставалось по-прежнему. Рыло издевался надо мной и продолжал обзывать изделием номер два. А я лишь кусал губы и молчал. Молчал и думал. Почему Володька не трогает, например, Ваську Савичева? Ведь тот худенький, маленький и робкий. И сам же отвечал себе: потому, что у Васьки старший брат – бывший десантник, и Рыло прекрасно знает об этом. Вот бы мне такого брата. Но, к сожалению, я в семье один. Однако, мысль о брате не давала мне покоя. А если напугать хулигана, сказать, что у меня брат бывший зек? Главное, сказать спокойно, как бы между прочим, мол, брательник с зоны откинулся, за убийство сидел… Вдруг испугается?
Но Рыло не испугался. Однажды он при всём классе отвесил мне пинка, и я, стараясь говорить спокойно и веско, произнёс:
– Ко мне скоро брат приедет. Он зону топтал. Я ему про тебя расскажу…
– Чего? – повернулся ко мне Рыло и нехорошо прищурился: – Чего ты вякнул, чмо?
– Он за убийство сидел, – теряя остатки храбрости, промямлил я.
– И как же зовут твоего братца?
– Антон, – назвал я первое пришедшее в голову имя.
– Антон – гондон! – срифмовал Рыло и заржал. – Верю, что он твой брат. Небось, на малолетке пидором был? Слышите, пацаны? У нашего изделия пара образовалась! Слышь ты, козёл, – он ухватил меня за ворот, – ты чего мне про всяких петухов впариваешь?! Если твой обмылок сюда сунется – я вам обоим глаза на жопу натяну и моргать заставлю! У меня самого семья воровская, а ты, баклан, мне втираешь про братьев-сватьев!
Глаза мои были мокры от обиды. Вот почему Рыло столько блатных словечек знает, у него родственники натуральные бандиты, а я