в моей голове цитата этого брехуна и мешает в полной мере понять суть происходящего. Слепая любовь мамы к автору «Первой любви» настолько раздражает, что я специально выискиваю в тексте сомнительные с моей точки зрения места и мстительно обращаю на них мамино внимание. Вот, например, покажу ей сегодня: «Отлично воспитанный, но пустой и вздорный человек».
Я скажу маме: «Вздорный человек, способный нести околесицу, не может считаться отлично воспитанным». Предвижу мамины возражения, и даже знаю, в какой форме она мне их преподнесёт и на какой литературный персонаж сошлётся.
Мама скажет:
– Старый князь Николай Андреевич Болконский тоже получил прекрасное воспитание, но дерзил собственной дочери княжне Марье и даже обзывал её дурой.
А я тогда выдам, гордясь собой:
– Не вижу в твоём примере противоречия, ибо учиться хорошим манерам – это одно, а стать в результате обучения отлично воспитанным – это другое. Вот если бы твой любимый Тургенев написал: «Получивший отличное воспитание, но оставшийся при этом пустым и вздорным человеком», тогда бы я не имел к нему претензий.
Но как же быть с Библией? С похмелья не рекомендуется читать – затошнит.
Библию нам подарил знакомый баптист с целью приобщения нас с мамой к Богу, а моя официально атеистическая мама приняла подарок с целью расширения моего кругозора. Я должен прочитать Экклезиаста, а потом высказать маме своё неподдельное восхищение мудрейшим из мудрых. Текст набран микроскопически маленькими буковками, глаза быстро устают, я торопливо закрываю писание и пытаюсь проглотить поднимающиеся с самого дна желудка «трай-ляй ляйя тошнотики-рвотики, трай-ляй-ляйя фельбау-абу».
Какую глупость мы пели вчера под гитару?
Трай-ляй-ляйя тошнотики-рвотики,
Трай-ляй-ляйя фельбау-абу
Родился страусёнок комический
С бородавкой на левой ноздре.
Очень интеллектуальная песня про зоофилию. Особенно восхищает текст. Благочестивую, но доверчивую юную страусиху соблазнил подлый половой извращенец с бородавкой на левой ноздре, и вот вам результат.
* * *
Вечером был на дне рождения у Танечки Свидловой, пил брагу, заедал полусырым пирогом с сорожкой, а ночью стало плохо и меня вырвало.
Моя педагогическая мама аккуратно убрала за мной и в воспитательных целях повесила над кроватью универсальную инструкцию к дальнейшему проживанию.
На листочке в линеечку укоризненно-нервным почерком переписан монолог Полония.
Держи подальше мысль от языка,
А необдуманную мысль от действий.
Всем жалуй ухо, голос – лишь немногим.
Сбирай все мненья, а своё храни.
– Умно! – говорю я Шекспиру. Следующая рекомендация бесит своей абсолютной невыполнимостью, и потому раздражает необыкновенно.
Шей