то это было по-настоящему важно. Никто из химер не усомнился бы в решении прародительницы.
– Ты про этого недоархангела? – Голос Праматери становился всё слабее с каждой секундой. – Он просто заключил сделку всей своей жизни. Нет, дело не в нём.
– Праматерь! – Со страстью обратилась Танэ’Ба’Сей к самому важному существу в мире Тетис. – Я не знаю, что принудило Вас к таинству. А ещё я не знаю, как много времени пройдёт, прежде чем Вы пробудитесь вновь. И всё же я прошу позволить нам, верным потомкам Вашим, быть подле своей прародительницы в день слияния с Душой Мира.
– Милая Танэ, ты, как всегда, слишком серьёзно относишься к жизни. Наверное, это моя вина. – Голос Праматери наполнился ещё большей грустью, чем прежде.
Меньше всего в своей жизни Танэ желала расстраивать обожаемую Матерь Искажений:
– Не вините себя! Мне, как одной из старейшин семи рас, положено быть серьёзной.
– Что ж, раз тебе и правда это помогает, делай то, что считаешь нужным. Знаешь… Может, для всех ты и старейшина, но для меня ты прежде всего миленькая кошкодевочка. – Синее пламя печали в глазах Праматери немного рассеялось, и Танэ’Ба’Сей почувствовала облегчение. – Мне ведь и правда кажется, что не стоило вам приходить ко мне сегодня, дети мои. Понимаете, всякий раз, сливаясь с Душой Мира, я погружаюсь в небытие. Для меня время остановится, для вас нет. В этот раз меня не будет с вами долго, очень долго, и я не знаю, сколько продлится это забвение. Представляешь, Танэ, может так случиться, что ты уже состаришься к тому моменту, как я вернусь… Ну вот, теперь вы ещё и боитесь…
Тенгу и ба’астидка переглянулись. Эти дети знали, что Матерь Искажений на долгое время покинет их, но они не предполагали, что срок может оказаться настолько велик. Ба’астидка неуверенно спросила:
– Разве мы сможем прожить без Вашей заботы всё это время, Праматерь?..
– А почему нет? Прошедший год-Всеурожай химеры прожили, почти не полагаясь на мою помощь. По-моему, вы неплохо справились. К тому же, нападения чистокровных рас на Тетис можно не опасаться. Хоть об этом я позаботилась. – Голос Матери Искажений был уже едва различим, а её тело почти полностью покрыли застывающие капли Души Мира. Только лицо суккубы, её крылья и кисти рук ещё оставались свободны. – Возьми меня за руку, Танэ.
Едва услышав эти слова, Танэ’Ба’Сей схватила оголённую часть руки Праматери. Болезненное ощущение жара заставило ба’астидку стиснуть зубы, и всё же она терпеливо держала руку демоницы своими миниатюрными ещё детскими ладонями.
Руки девочки опутали исходящие от Праматери чёрные нити. Нити ползли по густому пятнистому меху ба‘астидки, они добрались до локтей и начали обвивать её лишённую шерсти кожу. Добравшись до плеч, нити начали приобретать форму округлых узоров, точно таких же, какие украшали тело Матери Искажений. Окончив движение, нити перестали казаться нитями, они стали такой же частью Танэ, как и сама её кожа.
Праматерь