и отца Рене, надеясь на помощь дальнего родственника короля.
– Анри, я не ожидал, что ты решишься подняться настолько высоко, – удивлённо произнёс виконт.
– Я и сам не ожидал этого, – поморщившись, ответил граф. – Потому отец так обрадовался моему выбору и сразу ухватился за помолвку с Шарлоттой, – пояснил он.
Рене понимающе взглянул на друга и поддержал:
– В этом нет ничего плохого. Ты больше других заслуживаешь продвижения и лучше многих пэров сможешь решать дела государства.
– Ты скажи это королю, – не желая быть услышанным посторонними, тихо проронил Гильём. – Наш монарх не любит людей, превосходящих его в чём-либо: в уме, таланте, деньгах и даже в любви, – ухмыльнулся маркиз. – Толковые люди Людовику достались по наследству. А новых он особо не продвигает и не заботится, что оставит после себя.
Согласившись с мнением маркиза, друзья заговорчески переглянулись, но тут объявили новый танец, и кавалерам пришлось направиться к девушкам, объявленным церемониймейстером. На этот раз Анри досталась Сюзанна де Додвиль. Девица радостно скакала возле графа, попутно посылая торжествующие взгляды Франсуазе, оставшейся стоять у стены. Тут де Круа заметил Шарля, важно направляющегося к мадмуазель де Ловаль. «Выполз гусь» – зло подумал граф, зная о заговоре, который готовит барон с отцом против него и его жены.
По окончании танца Генрих де Круа представил сына двум родовитым господам. Желая угодить отцу и стараясь произвести хорошее впечатление, Анри переговорил с каждым. Так за вечер графу несколько раз приходилось разговаривать с нужными людьми по желанию де Круа-старшего. Маркиз, похоже, был в ударе и ближе к ночи, развалившись в кабинете сына и счастливо потягивая вино, рисовал радужные картины будущего. Анри безучастно слушал отца. Душа графа находилась рядом с Шарлоттой, и ему не терпелось встретиться с супругой. Когда маркиз, наконец, закончил монолог, Анри попросил отца, как только он вернётся в замок, отправить Шарлотту в сопровождении Пьера де Форше в Париж. Но, как оказалось, Генрих не торопился домой, а планировал остаться в столице, целенаправленно продвигая свою идею в жизнь. Тогда Анри не выдержал:
– Для исполнения задуманного нам нужен ребёнок! А как, скажи, мы получим его, если я не могу спать со своей женой? – в конце концов разозлился сын.
– Так вот что тебя заботит! – понимающе засмеялся отец. – Ты прав, нужно как-то привести Шарлотту сюда. Но с другой стороны, неделей раньше, неделей позже – это погоду не делает, – спокойно ответил Генрих.
Зло взглянув на отца, граф направился к своему столу, и ему ничего не оставалось делать, как снова заняться работой.
Пошла четвертая неделя разлуки супругов. Генрих де Круа так и не собирался возвращаться обратно, а Анри всё не мог разобраться с делами. Отделка дома была далека от завершения, хотя срок, поставленный де Круа, подходил к исходу. Граф становился всё более