телекинезе, и сам Идар Хас вдруг пригласил его на обед. Я вел машину, а он раскрыл визитницу и аккуратно сажал в гнезда визитные карточки. Сзади копошился Джек Лиммерти. Ван Роширен покончил с визитками и спросил:
– А вы не могли бы мне рассказать историю спора?
– Что? – спросил я.
– Ну, исторические корни конфликта, – застенчиво пояснил проповедник.
Он явно не умел обращаться с такими словами, и это мне понравилось.
– Исторические корни? – сказал я. – Представьте себе, что вы вошли пьяный в кабачок, а там сидит другой пьяный. Ему не понравилась ваша морда, и он дал вам по морде, которая ему не понравилась. После этого половина кабачка стала драться за вас, а другая половина – за этого пьяного. Где тут исторические корни?
– Думаю, – сказал осторожно ван Роширен, – что когда борьбу, уносящую сотни жизней и имеющую тысячи мучеников, сравнивают с пьяной дракой, это унижает достоинство народа.
Я молча проглотил это и начал:
– Как вы знаете, – сказал я, – Асаисса фактически изолирована от остальных стран Новой Андромеды. На западе она выходит к океану, а восток и юг занимают пустыня и горы. Пустыня эта понемногу наступает. Остается сорок тысяч квадратных километров, на которых сотни лет жили разные племена, разводили лошадей и резали друг другу головы, а в долинах возделывали просо и вирилею. Климат в долинах уникальный, больше нигде на Андромеде вирилея не растет. Купцы из соседних стран всегда приплывали сюда за вирилеей, хотя, конечно, она стоила не так дорого, как сейчас.
Триста лет назад один из местных царей объединил большинство племен под своей властью и основал династию Дассов. Он построил в стране дороги, чтобы быстрее рассылать войска и приказы, ввел единую монету, упорядочил налогообложение и прочее, и прочее, за что прогрессивные журналисты величают его деспотом.
– Хотя, конечно, – прибавил я в раздумье, – если хорошие дороги есть признак деспотизма, то Земля до сих пор даст Асаиссе сто очков вперед.
Впрочем, не все его реформы удались. Он, например, отнял у Бога право суда и передал его назначаемым из столицы чиновникам, но потом вынужден был отменить этот приказ. Население обиделось за Бога.
Итак, Дасак основал свою династию и стал Великим Царем. В оригинале Великий Царь звучит не так громко, как в переводе, потому что Дасс был «великим царем», а правил он «малыми царями». Кажется, это называется феодализмом. Так вышло, что после смерти Дасака власть великого царя становилась все меньше, а власть малых царей – все большей, и вышеупомянутый централизованный деспотизм, то есть дороги, законы и единая монета, исчез совершенно.
Лет сто назад седьмой по счету правнук Дасака решил исправить ситуацию и начал воевать с малыми царями. Сам он был скорее администратором, чем полководцем, но у него были хорошие военачальники, и лучшим из них Исинна, товарищ его детских игр, и сам, как вы понимаете, малый царь. Исинна завоевал для Дасака все отпавшие земли, и чем лучше он воевал, тем больше Дасак его боялся.
– Дальнейшие события, – сказал я, – каждая из ныне враждующих