за те семь месяцев, пока занимала свой руководящий пост.
Я едва успела прочесть пролог психологического триллера, прежде чем поступил мой первый звонок за эту вечернюю смену. Я откашлялась и вошла в нужный образ, словно актер, готовящийся выйти на сцену.
Очень многое можно выиграть или потерять посредством первых слов, которые услышит клиент. Проявишь чрезмерный энтузиазм – и тебя сочтут слишком жизнерадостной для сочувствия. Будешь говорить слишком уверенно – рискуешь показаться авторитарной личностью, готовой унизить. Мне нравилось думать, что я соблюдаю верный баланс.
Со мной говорила девушка-подросток; она поняла, что беременна, и понятия не имела, как сказать об этом своим родителям. Я сочувственно выслушивала, в нужные моменты задавала вопросы, не требующие однозначного ответа, и молча гадала, как бы я отреагировала, если б Эффи пришла ко мне с такой проблемой. Я бы настаивала на прерывании беременности, но она, вероятно, сохранила бы ребенка просто из вредности. Девушка на том конце линии тихо плакала. Я притворилась, будто мне есть до нее какое-то дело, и к завершению разговора она решила для себя, что осторожно прощупает семейную почву, рассказав о своем положении тете, с которой у нее хорошие отношения.
Затем настала моя очередь принять звонок от типа, которого мы прозвали Онанистом. Раз в неделю, обычно по четвергам, он звонил нам и громко самоудовлетворялся. Его не волновало, мужчина или женщина ему отвечает, потому что к тому времени, как мы снимали трубку, он уже был близок к оргазму. Предполагалось, что мы вправе повесить трубку, как только станет ясно, чем он занимается, но сегодня я была в хорошем расположении духа и потому сказала ему, как сильно он меня заводит, и позволила ему завершить дело, прежде чем пожелать доброго вечера и попрощаться.
Потом были два звонка со сразу же повешенной трубкой; приближалось окончание моей смены, и я уже предвкушала изнурительное занятие интенсивной йогой. Сначала был соблазн проигнорировать следующий звонок, потому что не хотелось опаздывать, однако я все равно сняла трубку.
– Никогда прежде не звонил в такие учреждения. Не знаю, с чего начать, – произнес мужской голос.
– Что ж, начните с имени. Как мне к вам обращаться?
– Стивен, – ответил он. Слишком быстро, чтобы это имя было вымышленным. Я записала его в блокнот. По голосу я дала бы ему двадцать с небольшим лет: говор был чистый, с местным акцентом. Мужчина почти не старался скрыть свое нервное состояние.
– Рада побеседовать с вами, Стивен. Могу я спросить, что заставило вас позвонить нам сегодня вечером?
– Даже не знаю. Я… мне кажется, что у меня… никого нет. Мне кажется, что я не хочу… не хочу больше… быть здесь.
Он заполнил графу номер один совершенно самостоятельно, что сделало мою работу немного легче.
– Что ж, хорошо, что позвонили. – Я дала своему инстинкту обычные пять минут на то, чтобы определить, был ли этот человек искренен или просто хотел внимания. – Расскажите