узнал, что я побывал в акцизном управлении.
– И неудивительно – ты же явился туда открыто. А теперь успокойся. Выпей рома.
Инселл жадно припал к кружке, чуть не поперхнувшись лучшим неразбавленным ромом Дика, но вскоре перестал дрожать. Опустошив свою кружку, Ричард заново наполнил обе.
– Я потерял работу, – признался Инселл.
– Тогда почему же ты боишься Торна?
– Этот человек – убийца! Он разыщет меня и прикончит!
Втайне Ричард считал, что на убийство скорее способен Сили Тревильян, но не стал спорить.
– Где ты живешь, Уилли?
– В Клифтоне. Возле Джейкобз-Уэлл.
– А какое отношение имеет к делу Роберт Джонс?
– Я рассказал ему о подслушанном разговоре. Мистер Фишер из акцизного управления заинтересовался Джонсом, но решил, что как свидетель я гораздо важнее.
– И он прав. Торн знает, что ты живешь возле Джейкобз-Уэлл?
– Вряд ли.
– А Джонс? – Ричард вдруг вспомнил Роберта Джонса – подхалима, прихвостня Торна. Несомненно, от него Торн и узнал о случившемся.
– Я не говорил ему.
– Тогда успокойся, Уилли. Если тебе нечем заняться, приходи сюда. Торну и в голову не придет искать тебя в «Гербе бочара». Но за ром тебе придется платить.
Инселл в испуге отодвинул кружку.
– Сколько я тебе должен?
– Я угощаю. Выше нос, Уилли. Эти мошенники не блещут умом. Тебе ничто не угрожает.
Дни становились все короче, у Ричарда оставалось все меньше времени на поиски Уильяма Генри. Первым делом он приходил на мыс Эйвона, карабкался по мрачным скалам, зовя сына. Добравшись до вершины ущелья, Ричард брел пешком через Дердхэм-Даун и Клифтон-Грин. Путь домой пролегал мимо дома Уильяма Инселла, но обычно они с Инселлом встречались на тропе через Брэндон-Хилл. Инселл торопился попасть домой до наступления темноты, однако из страха перед Торном покидал «Герб бочара» только в сумерках.
Ричард износил еще две пары башмаков, но никто из Морганов не посмел упрекнуть его: чем больше Ричард бродил по окрестностям, тем меньше рома он пил. Брату Уильяму неожиданно понадобилось заточить все пилы (он распиливал дерево, привезенное из Вест-Индии), поэтому у Ричарда появилось новое занятие помимо поисков в Клифтоне. А вдруг мальчик дошел до самого Каколд-Пилла? Ободренный новой надеждой, Ричард перестал считать походы к Уильяму потерянным временем. Несколько дней он совсем не пил: чтобы затачивать пилы, требовалась твердая рука.
Он не плакал, не проронил ни единой слезы. Ром приглушил его боль, а вместе с ней – и надежду увидеть Уильяма Генри.
– Не думал, что когда-нибудь заговорю об этом, – как-то в сентябре признался Ричард кузену Джеймсу-аптекарю, – но теперь я жалею о том, что не нашел труп Уильяма Генри. Если бы я увидел его мертвым, то потерял бы последнюю надежду. А теперь мне все кажется, что Уильям Генри жив, и это сущая пытка – как ему живется среди чужих людей, вдали от дома?
Его кузен печально