подругам и центрам для пожилых людей, дома она появлялась лишь поздним вечером, а часто не появлялась вовсе. Тратиться на содержание внука она не желала, и очень скоро его комната напоминала барахолку, куда престарелые подруги тащили всё ненужное мужское тряпьё. На фоне одноклассников с их любящими мамами и папами одетый в затасканные вещи Денис выглядел комично. И это тоже служило постоянным поводом для насмешек.
Однажды в школьной раздевалке он случайно подслушал разговор центровых в классе мальчишек и девчонок. Там услышал, что между собой одноклассники зовут его ненормальным, и почти все если и не презирают, то ржут над ним в полный голос. Это замкнуло в себе окончательно. Денис вновь ушёл в вымышленный мир и захлопнул за собой дверь. И без того низкая успеваемость рухнула, но ему было уже всё равно. Окончательно убедившись, что жизнь злобная и ехидная штука, он бесповоротно утратил веру в людей.
В том же году от нечего делать прочитал свою первую в жизни книгу. Детские грёзы сменили печатные образы, поглощаемые Денисом в неимоверных количествах. Именно оттуда он узнал, что помимо слёз, унижения и боли существуют такие понятия, как честь, отвага, любовь и множество того, чего он никогда не знал и не видел. Он упивался строками отечественных и зарубежных авторов, но, накладывая созданные на страницах образы на собственную реальность, понимал, что всё это вымысел и злых качеств в людях гораздо больше, чем проявлений добродетели.
С горем пополам окончил девять классов, после чего по настоянию уже тогда сильно сдавшей бабули поступил в ближайший к дому колледж. В отношениях со сверстниками ничего не изменилось. Отношений этих просто не было, но, становясь старше, Денис, пожираемый кучей всевозможных комплексов, приобрёл одно на его взгляд полезное качество. Он стал не чувствительным к чужому о себе мнению, своей и чужой боли, к страданиям. Даже на похоронах бабули, последнего близкого по роду человека в этом мире, он был совершенно безучастен.
В армию не прошёл по здоровью. Столкнувшись с необходимостью думать о хлебе насущном, устроился на работу. Как и везде в его жизни, там тоже не заладилось. Не заладилось и на следующей, и ещё, и ещё.
Перелопатив к нынешним двадцати трём годам огромное количество разнообразной литературы, Денис понимал, что он не такой, как большинство окружающих его людей. Он досконально изучил не один десяток книг по психологии и знал, что собственное детство превратило его в нелюдимого человека, в человека, который не способен ни на смелый поступок, ни на сочувствие, ни на сострадание. Порой он пытался с собой бороться, но корни оказались слишком глубоки, и Денис раз за разом терпел фиаско.
Воистину светлым пятном стала встреча с Валентином Леонидовичем. Богатый жизненный опыт и светлый ум позволили этому человеку рассмотреть в нём то, что Денис никогда не замечал в себе сам. Ему почти удалось хоть немного, но всё же сдвинуть его устоявшиеся взгляды на окружающий мир. Под железной логикой аргументов Валентина Леонидовича,