пятнадцать назад, кажется? Ты, конечно, был еще мальчиком.
– Да, я помню, что видел его однажды, но не знал, возвращался ли он с тех пор.
– Нет. Насколько мне известно, нет. – Марк, все еще явно расстроенный, вернулся к письму.
– Лично я, – сказал Билл, – считаю, что отношения – это большая ошибка.
– И все-таки, – сказала Бетти немного дерзко, – должно быть, довольно забавно иметь скелет в шкафу.
Марк поднял голову и нахмурился.
– Если ты думаешь, что это весело, я отдам его тебе, Бетти. Если он хоть немного похож на то, каким был раньше, и на те немногие его письма, которые были … Ну, Кей знает.
Кейли хмыкнул.
– Все, что я знал, это то, что никто не задавал о нем вопросов.
Возможно, это был намек слишком любопытному гостю, чтобы та не задавала лишних вопросов, или напоминание хозяину, чтобы тот не слишком откровенничал при посторонних, хотя это прозвучало как простая констатация факта. Но тема была оставлена, и на смену ей пришла более увлекательная – планы на день. Миссис Калладайн ехала с игроками, чтобы пообедать со старым другом, который жил неподалеку от Линкса, а Марк и Кейли остались дома – по делам. Судя по всему, в число “дел” теперь входил и блудный брат. Но это не делало день менее приятным.
Примерно в то время, когда Марк и его кузен были по своим делам в Красном доме, привлекательный джентльмен по имени Энтони Джиллингем вручал свой билет на Вудхемском вокзале и спрашивал дорогу в деревню. Получив указания, он оставил свой чемодан у начальника станции и неторопливо удалился. Он важная персона в этой истории, так что нужно узнать о нем получше, прежде чем позволить ему свободно в этом участвовать. Давайте под каким-нибудь предлогом остановим его на вершине холма и хорошенько его разглядим.
Первое, что мы поймем, это то, что он видит больше, чем мы. Над гладко выбритым лицом, которое обычно ассоциируется с военно-морским флотом, он имеет пару серых глаз, которые, кажется, впитывают каждую деталь нашей личности. Для посторонних этот взгляд поначалу почти пугает, пока они не обнаруживают, что его ум очень часто находится где-то в другом месте; что он, так сказать, оставил свои глаза настороже, в то время как сам следует за ходом мысли в другом направлении. Многие люди делают это, конечно, когда, например, они разговаривают с одним человеком и пытаются слушать другого; но глаза их выдают. Энтони никогда так не делал.
Он много повидал на свете этими глазами, хотя никогда не был моряком. Когда в возрасте двадцати одного года он получил деньги своей матери, 400 фунтов в год, старый Джиллингем оторвал глаза от “Газеты скотоводов”, чтобы спросить, что он собирается делать.
– Посмотрю на мир, – сказал Энтони.
– Ну, тогда пришли мне сообщение из Америки или еще откуда-нибудь.
Старый Джиллингем вернулся к своей газете. Энтони был младшим сыном и, в общем-то, не так интересовал отца, как представители некоторых других семейств, например, чемпион Биркета. Но, с другой стороны, чемпион Биркета был лучшим херефордским быком, которого он когда-либо разводил.
Однако Энтони не собирался уезжать дальше Лондона. Его идея видеть мир состояла