замедлили предоставить требуемое подтверждение: после этих слов Суслова в стенограмме зафиксированы крики «Правильно» и аплодисменты. Воодушевленный поддержкой аудитории Суслов продолжил: «Этот лозунг, несомненно, сыграет большую мобилизующую роль в деле дальнейшего развития нашего сельского хозяйства, и совершенно непонятно, зачем понадобилось некоторым товарищам бросать тень на этот лозунг, и уже совсем нелепо противопоставлять этот лозунг нашей генеральной линии на преимущественное развитие тяжелой промышленности»[41]. Как мы видим, Суслову понадобилось «всего лишь» семь лет для того, чтобы понять, зачем бросать тень, и самому оказаться в числе таких товарищей.
Вернемся на партийную «кухню», исправно готовившую тексты стенографических отчетов. Вслед за редакторами из общего отдела ЦК к работе над стенограммой подключались помощники первого (Генерального) секретаря. Они наносили последние штрихи на изготовленное полотно «рукой мастера». Так, многочасовая речь Хрущева на 11-м заседании июньского (1957 г.) пленума была тщательно отредактирована помощниками первого секретаря Лебедевым и Шуйским. Правка затронула не только выступления и реплики Хрущева, которые помощники отслеживали особенно тщательно, но и тексты других выступлений. Слова Микояна «Я этого не думаю» в ответ на реплику Хрущева о сговоре их противников из так называемой антипартийной группы были заменены на прямо противоположные по смыслу: «Я тоже так думаю». В этой работе поучаствовал и Брежнев. Они с Шуйским вычеркнули из стенограммы, например, такие реплики Хрущева и реакцию зала на них: «…Товарищ Жуков протестовал, как министр обороны, против клеветы, которая раздается, потому что танки можно двигать только по его приказу. Голоса. Молодец. (Аплодисменты)»; «Хрущев. Жуков встал и сказал, что он протестует, что танки без его приказа двигаться не могут. Голос. Но оказалось это крепче танков»; «Хрущев. Так что Жуков здесь проводил исключительно партийную линию. (Аплодисменты)»[42]. Все эти положительные оценки маршала и его роли в поддержке Хрущева оказались ненужными всего через несколько месяцев, ведь мавр, сделавший свое дело, должен был покинуть Политбюро и отправиться в отставку с поста министра обороны.
Знакомство с партийными документами показывает, что руководство КПСС тщательно оберегало общество, да и рядовых партийцев, от истинной информации о положении дел в своей среде. Как уже отмечалось, партийная номенклатура областного и республиканского масштаба, получавшая отчеты уже в препарированном виде, пересказывала эти заредактированные сведения членам бюро и секретарям парторганизаций на партактивах. Последние, в свою очередь, «обрабатывали» рядовых коммунистов. Затем стенографические отчеты отсылали назад в Москву, где их уничтожали. В целости оставалось всего несколько экземпляров, поступавших на секретное хранение в архивные фонды Политбюро. Так что для того, чтобы