во время официального визита в Скандинавию. Слева направо: Ю. Л. Хрущева, Н. С. Хрущев, Н. П. Кухарчук
Однако к неожиданности членов Президиума и членов Пленума он разразился длиннейшей бессвязной речью, в которой содержались грубые политические ошибки»[47]. И тут, будто бы спохватившись и сообразив, где находится, докладчик скомкал рассказ: «Достаточно вам напомнить его угрозу разогнать Академию наук».
Справедливости ради надо сказать, что Хрущев говорил прежде всего о вмешательстве академиков в политику: «Товарищи, для политического руководства, я считаю, у нас достаточно нашей партии и Центрального Комитета, а если Академия наук будет вмешиваться, мы разгоним к чертовой матери Академию наук…»[48]Покривил душой Михаил Андреевич и насчет бессвязности хрущевской речи: первый секретарь руководствовался своей логикой. Выступая на скоротечном июльском пленуме, вернувшийся из поездки по Скандинавским странам Хрущев отвечал, как ему казалось, на назревшие за время его отсутствия вопросы.
Главное было совсем в другом. Среди прочего он, с одной стороны, напомнил об ответственности партийных секретарей за производство. «Возьмите горком партии, райкомы партии промышленные, – говорил Хрущев. – Они слушают заводы, но разве отдают конкретные указания для того или иного производства? Да они не могут. У нас кто главный в сельском хозяйстве, начальник производственного управления или секретарь парткома производственного управления? Конечно, секретарь, а это безответственный человек за производство, он слушает, резолюцию принимает, доказывает и прочее». С другой стороны, первый секретарь дал понять собравшимся в зале партийным чинам, что не оставил планов по дальнейшему ограничению их власти. «Производственное управление не может работать, потому что секретарь партийного комитета этого производственного управления главный в этом деле. Пусть секретарь партийного комитета занимался бы партийной работой, массовой, просветительной и прочее, а те занимались организацией производства. Вот была бы сила»[49], – заявил Хрущев. Очередная реформистская угроза партийного вождя упала на подготовленную почву. Дело в том, что установленная XXII съездом с подачи Хрущева новая норма партийного устава уже нанесла партийной номенклатуре серьезный удар, поскольку предписывала не занимать выборные должности больше двух сроков. Так что представители секретарского корпуса все поняли с полуслова.
Следующим примером в сусловской информации стала ситуация с Сельскохозяйственной академией имени Тимирязева, которую первый секретарь также намеревался ликвидировать «на том лишь основании, что ее ученые в своем большинстве не разделяли взглядов т. Хрущева по ряду вопросов системы земледелия». Здесь, судя по стенографическому отчету, снова раздались голоса: «Позор!» Суслов как будто услышал их и подтвердил: «Да, это действительно является позором и результатом невежества».
Очередной пункт обвинения – самовольство первого