богомудрую ненависть к душевным страстям.
Но подвижническая жизнь не бывает без борьбы и искушений. Враг использует несовершенства человека, чтобы соблазнить его и столкнуть с пути духа. Никто из подвижников не обходился без борьбы с таким врагом и со своими несовершенствами с тем, чтобы обессилить противника, победить и свободно идти дальше. Без этого противник будет путаться под ногами и связывать руки идущему. В борьбе закаляется дух подвижника, вера в Спасителя, поскольку под Его покровительством осуществляется продвижение, исчезают побежденные несовершенства и формируются высокие качества души.
Не избежал этого и Антоний. Божия благодать вводила его в борьбу, чтобы искусив, укрепить нравственные силы и дать простор действиям. «Вражеские стрелы, – говорит он, – были очень чувствительны». Но мужественный борец отражал их не колеблясь.
Сначала враг внушал мысли о покинутом мире: о проданном и розданном имуществе, о сестре, живущей у чужих людей, о знатности рода, о славе, об удовольствиях и о других прелестях мирской жизни. С другой стороны, он пытался внушить Антонию мысль о его трудном пути, о немощи тела, которому будто бы не выдержать таких лишений, о большой продолжительности такой мученической жизни, вдали от людей, без всяких утешений, в непрестанном самоумерщвлении и вообще возбуждал в уме его сильную бурю помыслов, желая отвратить его от правого произволения. Враг не только был отражен твердостью Антония, непоколебимо стоявшего в своих намерениях, решимости и вере, но был повержен его непрестанными молитвами.
Побежденный в одном, дьявол обратился к обычным в юношеском возрасте искушениям, «которые в чреслах его» (Иов. 40. И). Он начал смущать его плотской похотью. Борьба была настолько ожесточенной, что замечена даже посторонними. Враг внушал нечистые мысли, а Антоний отражал их молитвами. Враг возбуждал тело, а Антоний охлаждал его молитвой, постом, ночными бдениями и перегрузкой физической. Враг являлся в виде женских образов, стремясь возбудить страсть и обольстить, а Антоний, помышляя о Христе и высоко ценя дарованное Им благородство и разумность души, гасил уголь обольщения. Враг снова представлял ему приятность удовольствий, а он, уподобляясь гневающемуся и оскорбленному, приводил себе на мысль огненное крещение и мучительного червя и, противопоставляя это искушению, оставался невредимым. Все это служило посрамлению врага. Возмечтавший быть подобным Богу, был теперь осмеян юношей. Возвеличившийся перед плотью и кровью, был низложен человеком, имеющим плоть, потому что содействовал ему Господь, ради людей понесший на себе плоть и даровавший телу победу над дьяволом, почему каждый истинный подвижник говорит: «Не я, впрочем, но благодать Божия, которая со мной» (1 Кор. 15. 10).
Назойливость и безобразие нападений сформировали в Антонии отвращение ко всем нечистым проявлениям, исключились гнев и раздражение. Искуситель с этой стороны подступиться уже не мог, поскольку выработанные Антонием