исключая лишь то, что он должен был из Хамовнического суда поехать на службу.
Когда я находился у Малянтовича Владимира, то ни я лично, ни Малянтович, ни мои дочери никому по телефону не звонили.
Записано с моих слов верно и мною прочитано.
Оговариваюсь, что мне со слов Малянтовича известно, что он в этот день должен был поехать в Хам. суд, затем на службу и оттуда на дачу. Куда же он ездил и к кому, кроме указанного, я не знаю.
л. д. 28—29
Протокол допроса Филатьева Георгия Викторовича
от 1 сентября 1930 года
<…>
Не помню точно с кем: Малянтовичем В. или кем-либо из членов моей семьи я говорил о возможных причинах моего ареста, причем высказав предположение, что меня хотят привлечь за прошлую к-р деятельность, за которую я был судим. При этом мы говорили о произведенных за последнее время арестах Громана, Чаянова, Кондратьева[65] и возможно других лиц. Других разговоров у меня с Малянтовичем В. не было. Когда он утром ушел от меня, то я его потом больше не видел. Никаких поручений Малянтовичу В. я не давал и с какими-либо просьбами не обращался. Единственное, о чем я мог его просить, это позаботиться о моей семье.
О том, что в ночь, когда я должен был быть арестован, арестованы еще какие-либо лица, я во время пребывания на квартире Малянтовича В. не знал.
На квартире Малянтовича я пробыл до вечера, затем пошел к себе домой, откуда отправился на Лубянку 2 и явился в ОГПУ. На улице я в тот день никого из своих знакомых не встретил.
<…>
Записано с моих слов, мною прочитано – Филатьев [подпись] Допросил Белостоцкий [подпись]
л. д. 38
Постановление о привлечении в качестве обвиняемого
13 ноября 1930 г.
<…>
…Опер. уп. 2 отд. 0 отд. ГПУ Зусков… нашел, что гр. Филатьев Георгий Викторович изобличается в достаточной степени в участии в к/р группировке, деятельность которой была направлена на свержение советской власти и восстановление народно-демократической республики.
<…>
л. д. 39-43
Дополнительные показания арестов. Филатьева
от 17.11.30 г.
<…>
Происходившие на квартирах собрания б. общественников были закрытые в том смысле, что состав их участников определялся предыдущим собранием. Вопросы для обсуждения намечались кем-либо из членов Президиума, затем могли ставиться каждым участником собрания.
Принцип отбора участников собраний: приглашались члены президиума данного состава и быв. члены президиума Коллегии из бывших общественников. Бывало не свыше 10 человек, из них: Коренев, Ордынский, Долматовский, я, Динесман, Коган, Богданов, последний раз был Духовской[66], который намечался в члены президиума Коллегии, Постоловский, Малянтович, – больше не припоминаю. Члены собрания оповещались при встречах и, думаю, точно не знаю, по телефону. Формы оповещения не помню.
Обычно оповещал Павел Павлович Коренев. Сроки созыва собраний намечались на каждом последнем собрании