Комната удовольствий Пауля… заманчиво… Да нет!.. Что я… В глазах у меня двоится… «Паулюс-штабе»! – это уж другой разговор! Красная неоновая нить рисует ветряную мельницу. Всплывает надпись: «Молен Руж». Это ж Париж! «Люверс», «Пиринг», «Штрюмпфе» – Тик – Так падают вниз.
– Ой, мальчики-девочки! Это – готика!
Мы у Собора святого Стефана. Не люблю женщин, которые не могут отделаться от детских привычек. И еще считают это чем-то пикантным. Всматриваюсь в темноте в каменный узор длинных тонких полуколоннок, раскрытых звериных пастей, чудовищ в переплетении тел, крыльев, растений. Черная мглистая громадина уходит в высь.
– Смотрите, девочки, скульптура, архитектура… Это же – синтез! (нарочно «е», а не «э». Она этим бравирует. Видно, в их кругу привыкли так кривляться) С грустью думаю об Юльке, как можно было влюбиться в такую. Может в юности ее изъяны были не так заметны? Нет, в ней было заложено все, что сейчас коробит меня; фальшивость всего поведения, стремление подо что-то подделаться… А в ситуациях, где люди встречаются впервые, где тебя не поддерживают, – такая жалкая растерянность…
Марина грустно сосредоточенна, а я не знаю, почему сердит на нее. Просто устал…
Мы возвращаемся домой (отель – наш дом). Мосты на «Донауканале» светятся желтым фосфоресцирующим светом, неизвестно откуда он. Как они
освещаются? Я устал, мне хочется скорее в постель.
– Я просто не знаю, что мне купить, сокрушенно говорит грустная Марина. – Глаза разбегаются… Ты видел там подсвечники?
– Угу, – мне трудно говорить что-либо.
– Может, купить кофейник?.. Надо сначала осмотреться…
– Bitte zweiunddreißigste!37
– Der Schlüssel ist vergeben.38
– Володя, а как сказать: «83»?
– Dreiundachtzig.39
– Повтори. Спасибо.
– Спокойной ночи!
– Вы рано завтра встаете?
– Надо пораньше…
– Разбуди нас.
Иван Алексеевич уже в номере.
– Ну, как погуляли?
– Замечательно! Мы всей компанией закатили в «Мулен Руж»
– Не может быть! – подделываюсь я под простачка.
– Нет! Ей-богу! Пошли посмотреть, что и как…
– Ну и как?
– Ничего. Прекрасные девочки. (Заливает… Ну и шут, с ним! Я чертовски устал! Глаза слипаются, слезятся. В них что-то режет. Столько впечатлений, что, кажется, я не один день здесь, а целую вечность.)
– Ложимся?
– Конечно! Что делать?
– Постели у нас замечательные!
(Уж, никогда не спал на таких, – хотел сказать, да раздумал. Не стоит болтать, как у нас, может в номере встроенный магнитофон)
– У нас номер, будь здоров! – я тушу свой свет.
– Сейчас и я потушу.
Я натягиваю одеяло к подбородку. Поворачиваюсь на бок. Ноги покалывают иголочками. Они гудят, как телеграфные провода. Даже в ушах звон. Перед глазами, как мальки на мелком дне, мелькают обрывки дневных впечатлений. Мальки прозрачные, одни скелеты, рачки, водяные блохи… они