зеркала. Всюду, в самых неожиданных углах, самых причудливых форм и размеров. Вывернув из-за очередного поворота, мы оказались у высоких приоткрытых дверей. Слуга поклонился и, оставив меня, растаял где-то в полумраке.
Сердце забилось, вдруг вспотели ладони. В полном смятении я взялась за драконьи шеи дверных ручек, нажала, и на бесконечный миг мне показалось, что чешуйчатый металл шевельнулся под пальцами. Я отдернула руки и скользнула внутрь.
Глава 2
– Хотя это и спорное замечание в вашем нынешнем состоянии, но, тем не менее, добрый вечер, фиона.
Дымный свет, еще слегка прыгающий от шалого дверного сквозняка, отраженный в нескольких высоких зеркалах, выхватывал из мрака лишь небольшую часть залы рядом с камином, оставляя бездонную черноту сводов почти не согретой. Я двинулась на голос – к камину, к креслу с высокой спинкой, не понимая еще, кому этот голос принадлежит. Второе – пустое – кресло стояло боком к огню.
Я приблизилась. Слегка скрипнув по каменным плитам, кресло чуть развернулось, и я впервые встретилась глазами с тем, кого здесь называли Герцогом. Сонные сполохи каминного пламени высветили левую половину лица – льдистый голубой глаз, высокий шишковатый лоб и гладко выбритый матовый череп. Остальное полностью вычернила тьма.
Герцог не отрываясь смотрел мне в лицо – и при этом словно разглядывал меня всю, с головы до пят. Безбрежное плотное темное платье, никак не обозначающее фигуру, будто немедленно истончилось, истлело под его взглядом – и вот она я, новорожденная, перед ним. Вспыхнуло раздражение: Герцог сам нарядил меня так, и теперь я, нола фиона, дочь графа Трора, выставлена бродячей комедианткой, ни дать, ни взять! Волна негодования накатила и схлынула, и я устыдилась собственной гордыни: люди этого фиона тьернана4 оказали гостеприимство, и мне хватит воспитания, чтобы держаться с достоинством в любом платье. Все это, вероятно, отразилось у меня на лице, и в глазах неотступно наблюдавшего за мной Герцога промелькнула усмешка.
– Фиона нола, прошу вас, разделите мое общество. Позвольте сразу отметить, что вы держитесь с завидным достоинством, даже в этом… хм… по особой моде скроенном платье. Мои комплименты ноле фионе!
Приметив, что Герцог повторяет вслух то, что я не произносила, и тут же забыв об этом, я повиновалась. Нам уже сервировали чай на столике рядом. Запахло мятой и еще чем-то пряным, сладким.
– Выпейте чаю, а нам тем временем подадут ужинать. Вы, должно быть, голодны неимоверно?
Герцог говорил очень тихо, нараспев и как бы между прочим, но каждое слово его ртутью проникало между путанными моими мыслями. В горячем воздухе слышен был лишь треск поленьев в камине, деликатный стук чашки о столешницу – и голос Герцога. Он ничего у меня не спрашивал, и я вдруг осознала, что в стенах замка я пролепетала едва ли больше пары фраз. Кошка, я просто кошка на коленях