к Храму наслаждений.
– Поторапливайтесь! Глаза в пол!
Сборщица стояла у сходень и контролировала, как мы одна за другой, связанные прочной веревкой, ступаем на берег. Там уже поджидали знакомые фургоны. Солдаты ловко подхватывали девушек и закидывали внутрь. Цепями не пристегивали – верно, куда бежать в незнакомой стране? Вдобавок в каждый фургон сажали по двое солдат, благо прибыло подкрепление.
Несмотря на волнение и страх перед будущим, ведь совсем скоро мы окажемся в месте осуществления кошмаров, любопытство заставляло вертеть головой, внюхиваться, всматриваться. Казалось, во Фрегии совсем другой воздух, а еще значительно теплее, можно смело ходить в самом легком сарафане. И не душно, хотя море рядом. Много растений. Они зелеными поясами взбирались вверх по скалам. Пышные густые шапки деревьев свидетельствовали об обилии влаги. Дома здесь белили, а крышу крыли яркой черепицей, отчего здания приобретали праздничный вид. От жара жителей спасали ставни, чаще синие или темно-коричневые. Улицы узкие, крутые, то скатываешься с горки, то забираешься вверх. А какие фруктовые сады! Я многих плодов не видела даже на картинках.
Настроения среди девушек разделились. Одни, как я, не обращая внимания на тычки солдат, прильнули к бортам фургона, другие, наоборот, забились в дальний угол и плакали. Я бы тоже могла, но что толку? Лучше улыбаться и делать вид, будто мы отправились в путешествие.
Храм наслаждений располагался высоко в горах, однако не так высоко, чтобы там нельзя было разбить сады. К нему вела извилистая дорога, не всякому хватит терпения дойти или доехать. На подъезде тент опустили, и я слышала только пение птиц. Никаких сладостных стонов или криков боли.
– Приехали!
Вместе с голосом сборщицы в фургон снова ворвался солнечный свет. Часто заморгала и не сразу сообразила, что пора выходить. Точно так же, как на пристани, солдаты сгрузили нас на землю. Фургоны укатили, открыв вид на белоснежный храм. Нижний этаж его оплели открытые арочные галереи, частично забранные узорными деревянными решетками. Выше шел пояс высоких окон, практически смыкавшихся друг с другом, следом башня и колокольня с солнечными часами.
– Храм наслаждений, – махнула рукой на белую громаду сборщица. – Справа купальня, слева отдельные комнаты. Там тоже принимают мужчин, но особые девушки. Впрочем, вам все расскажут. Позади нас сад. Он не для наслаждения, а для созерцания. Можете смело бродить по нему с раннего утра до пяти часов вечера. Затем вам надлежит раздеться, совершить омовение в купальне и отправится в храм. Богине служат каждый день, до рассвета.
По рядам пронесся дружный вздох. Отыскав глазами Попку, взглядом сказала: «Ну вот видишь, а ты не верила!»
– Иногда мужчин мало, иногда вовсе не одного за ночь, – продолжала женщина в алом и приветливо помахала кому-то рукой. – Работу распределяют в порядке очереди. Жрец и его помощники имеют право на ласку в любое время суток. Они набирают особый гарем, попасть в него – большая честь, которая освобождает от близости с другими мужчинами.