rel="nofollow" href="#n_245" type="note">[245]
Советским лидерам было нечего сказать по этому поводу, и диктатор Ирана продолжил свой «обвинительный» монолог.
Шах: Но с 1811 г. и до мировой войны на Иран 2–3 раза нападала Россия. В 1907 г. Россия разделила Иран с Англией, в Первую мировую войну русские войска вошли в Иран вместе с английскими войсками, во Второй мировой войне, в 1941 г. советские войска также вошли на территорию Ирана. Иран заключил договор с СССР, однако, несмотря на этот договор, дело дошло до того, что часть территории Ирана едва не была отторгнута. Поэтому фактор боязни существовал и это нас заставило, даже если это было бесполезно с точки зрения военной, принять некоторые меры…[246]
Далее в беседу вступил еще один член иранской делегации – Саед, внесший некоторые уточнения. По его информации, в 1941 г., как и в 1907 г., инициаторами ввода войск в Иран все же были англичане. И следует только пожалеть, что в 1941 г. Советский Союз поддался на эту инициативу Великобритании.
Хрущев тут же парировал этот довод, спросив: почему такое несправедливое отношение к Советскому Союзу? С инициаторами ввода войск в Иран, англичанами, вы, иранцы, в наилучших отношениях, а с нами – нет… Они были инициаторами всех плохих дел, а вы с ними состоите в Багдадском пакте.
Шах дал на это замечание два варианта ответа:
Мероприятия советской стороны, которые последовали во время Второй мировой войны и послужили причиной таких событий, которые едва не привели к отделению от Ирана Иранского Азербайджана.
По окончании войны советские войска не ушли из Ирана в 1945 г., в то время как английские войска ушли.
Хрущев опять не нашел ничего лучшего, как свалить ответственность за происходившее на Сталина и Берию[247].
Шах же продолжил свои обвинения: Вы должны знать, обратился он к членам советской делегации, что Иран против Ленина не сказал ни одного плохого слова. Не забудьте, что наша страна была среди первых, признавших режим Ленина. Не забудьте, что в этом отношении мы не проявили близорукости.
Хрущев тут же нашелся: Афганистан признал Советский Союз первым.
Булганин, видя недовольство гостей столь «некорректным» высказыванием главы советской делегации, попытался свести дело к «компромиссу»: Афганистан и Иран «в общем» признали нас почти одновременно[248].
Шах продолжил в том же ключе: повсюду в Иране о Ленине всегда говорили и до сих пор говорят с большим уважением[249].
Видя всю сложность возникшей ситуации, опытный в таких делах Микоян тут же попытался перевести разговор в другую сторону и вновь начал рассказывать о своей недавней поездке в соседний с Ираном Пакистан, зная, что эти две страны поддерживали между собой весьма дружественные отношения.
Микоян: Когда я спросил пакистанцев, зачем им нужен Багдадский пакт, они заявили, что у них к Советскому Союзу нет никаких претензий, и что никогда Пакистан не станет территорией для нападения на Советский Союз. В ответ на мой вопрос, зачем