благоговеющей пастве, ничего подобного не снилось.
Она по-прежнему помнила все, что когда-то кому-то говорила. Помнила интимные подробности жизни, поведанные ей за пьянкой в порыве откровенности. Помнила домашние клички отпрысков всех своих знакомых и друзей, а также имена их собак, кошек, попугаев. Помнила породы рыбок в их аквариумах. Не говоря уже о номерах телефонов, о диагнозах, поставленных когда-то чьей-то теще, бабушке, свекрови… Ну, прекратим, пожалуй, этот бесконечный перечень: она помнила и знала все.
Ее государственный ум по-прежнему намечал и раскручивал грандиозные планы. В ближайшие пять месяцев она предполагала осуществить три культурных проекта – один всеизраильский и два международных…
Сашка Рабинович сиял. Он был нешуточно горд: это он благовестил – она вновь будет жить среди нас!
Словом, все было прекрасно. И все было как прежде. Кроме одного пустякового осложнения: Ангел-Рая продолжала называть Фиму Васенькой. На скорбные его вопросы только сухо обронила – мол, так нужно. Вероятно, там, где она побывала, ей что-то сказали.
Ну, Вася так Вася… Фима смирился. Лишь бы она была жива и здорова – ангел, ангел нечеловеческой доброты и радости!..
7
Сотрудники радиостанции «Русский голос» происходили из разных мест, разных республик бывшего Советского Союза. В той жизни занимались, как правило, совершенно другим делом, так что это был русский голос с довольно-таки сильным акцентом.
Среди акцентов преобладали украинский и азербайджанский. Первый придавал передачам «Русского голоса» ненавязчивую домашность, второй добавлял к этой домашности оттенок кавказского гостеприимства.
Новые репатрианты любили свое русское радио, пенсионеры – те вообще не выключали приемников, ласково называли ведущих программ интимно усеченными именами и много и охотно звонили, чтобы выразить свое мнение по разнообразным вопросам. Их не смущала тема передачи – они разбирались и в политике и в экономике, в науке и в искусствах… словом, не сегодня сказано, что каждый еврей всегда имеет свое особое мнение по каждому вопросу.
У нас поэтому невозможен культ личности.
У нас на такую личность всегда найдется кое-кто поличностнее.
Ведущие передач, в свою очередь, охотно откликались на звонки радиослушателей, подбодряли их или журили, терпеливо объясняя – почему высказанное мнение неверно (ведущие ведь тоже были евреями). Случались и перепалки в свободном эфире.
Нетрудно предположить, что особой популярностью пользовалась передача «Скажем прямо!». Вел ее Вергилий бар-Иона, в прошлой жизни – Гена Коваль, уроженец города Газли, страстный филолог с азербайджанским акцентом, приверженец русской классической поэзии. Комментировал он и последние политические события, неизменно начиная и заканчивая комментарий цитатами из классиков.
– Белеет парус адинокий, как метко выразился аднажды выдающийся поэт, в тумане моря галубом… – начинал