ловушку, и надеясь на чудо.
– Ванька! Подь сюда! – крикнул человек, назвавшийся её мужем. Пульхерия вздрогнула, сердце забилось птичкой в клетке.
Дверь медленно отворилась, и в комнату вошёл парень, стройный, широкий в плечах, русоволосый. Он низко опустил голову, и лица его не было видно.
– Александр Андреич? – несмело произнесла девушка.
Парень медленно поднял голову и с невыразимой болью посмотрел на Пульхерию.
– Вот он! – радостно воскликнула она и села на кровати, пальцем указывая на Ваньку. – Вот он, мой суженый! А не вы!
– Суженый! – скривился незнакомец. – Это холоп мой, Ванька, – презрительно сказал он. – Смерд по происхождению, потому как смердит от него, как от козла вонючего. Иди сюда и приветствуй барыню, смерд.
Ванька на негнущихся ногах подошёл к кровати, не смея взглянуть на Пульхерию:
– Доброго вам здоровья, барыня, – с трудом вымолвил он. – Желаю вам счастья в супружестве и долгих лет жизни…
Хлоп! – раздался удар, и Ванькина голова мотнулась вперёд.
– Как ты приветствуешь хозяйку! – язвительный голос хозяина был хуже пощёчины. – На колени да руку целуй!
Парень упал на колени и хотел было припасть к дрожащим пальчикам Пульхерии, но она отдёрнула руку и слабо ахнула:
– Нет… как же… это ведь обман! Вы обманули меня, Александр Андреич! Обманули! Я вам доверилась, а вы… За что?! – надрывно вскрикнула она, и слёзы брызнули из глаз.
Ванька поднял голову и взглянул на обезумевшую девушку, его щёки тоже были мокры:
– Простите меня ради Христа, Пульхерия Ивановна, я человек подневольный: что приказали, то и сделал…
– Это, наконец, становится скучно! – брезгливо бросил Саша, не спускавший глаз с жены и с камердинера. – Хватит комедию ломать! Пшёл вон отсюда, холоп! А ты, – обратился он к Пульхерии, – приведи себя в порядок и выходи к гостям, да веди себя как приличествует положению – как будущая хозяйка дома! Никаких слёз!
Ванька встал и медленно, словно старик, поплёлся к двери, ноги отказывались служить, в голове мутилось, стопудовой плитой навалилась вина.
– Нет уж, сударь, не смейте мне приказывать! – тихий, но твёрдый девичий голос заставил его остолбенеть. – Вы совершили подлость, в вас нет ни капли дворянской чести, и я не намерена вас слушаться!
Раздался звук хлёсткого удара и удивлённый вскрик. Ванька с остановившимся сердцем обернулся: новоиспечённый муж схватил новобрачную за косу и запрокинул её голову, Пульхерия держалась за щёку.
– Вот что я скажу тебе, дура, – с тихим бешенством заговорил Саша прямо ей в лицо, – я здесь полновластный господин, все, даже матушка, слушаются меня, так что выйдешь из повиновения – сгною! И следа от тебя не останется! Поняла?!
Пульхерия молчала.
– Поняла?!! – ещё свирепей повторил он и тряхнул её.
– Да, – тихо сказала девушка.
Саша ещё раз тряхнул её и отпустил:
– Ну, всё, значит, оправляйся, и пойдём! А ты