в жизнь грандиозные планы. При этом, думаю, что наши планы угодны Богу, потому что мы получили в управление замечательный остров, в уникальном месте, с прекрасным климатом, где наблюдается наибольшая стабильность температур на всём земном шаре!»
Джон немного помолчал, а потом продолжил несколько более приглушённым тоном:
«Я хочу сказать всем вам, что впереди – длинная и нелёгкая дорога. Мы вышли на старт многолетнего…, да, именно на этом я хочу сделать акцент, многолетнего пути, конечной целью которого может быть наша с вами счастливая и спокойная старость. Когда, и я в этом абсолютно уверен, каждый сможет сказать: «Я прожил свою жизнь не зря!» Поднимаю этот бокал за ту дорогу, волею Провидения на которой мы вместе с вами находимся, и за то, чтобы эта дорога имела конечную, осязаемую и реальную цель – общество действительно счастливых людей!"
Раздался мелодичный звук десятков бокалов. Гости улыбались, задорно подшучивали друг над другом, беззаботно переговаривались, обсуждали детали проекта, остров Миниан и сегодняшнее событие, которому средства массовой информации уже отвели значительные ресурсы в своих изданиях. За столом витало праздничное настроение и лёгкая аура, присущая собраниям единомышленников и людей, связанных значимой и благородной целью.
А Викарду вдруг стало очень тоскливо. Он, словно альпинист, проделавший трудный путь по непроходимым, отвесным скалам, на пределе возможного, сегодня достиг своей вершины и там, неожиданно для себя, почувствовал некую душевную опустошённость. Именно здесь, за праздничным столом, он ощутил необычайную усталость от пройденного пути и прожитых лет. Наверное, сказывался многочасовой перелёт в Вашингтон и обратно в течение одного дня. Викард поблагодарил всех собравшихся и, сославшись на усталость, покинул ресторан.
Он попросил водителя проехать несколько кварталов и подождать в условленном месте, а сам, оставшись в одиночестве, с удовольствием неспешно побрёл по бульвару Сансет. Город Ангелов жил своей насыщенной, вечерней жизнью, не обращая внимания на усталого немолодого мужчину, одиноко бредущего в свете разноцветной рекламы и разномастных звуков большого города.
– Как быстро проходит жизнь, словно вода вытекает из сомкнутых ладоней, сколь плотно их не сжимай вместе, – с грустной тоской думал Джон Викард. – Ведь совсем недавно мне было двадцать, тридцать, сорок… – и вот уже… за шестьдесят. Дети выросли, у них своя жизнь, и их мало интересует сейчас, как и чем живут родители. Девочки – Джулия и Стефания, ещё как-то регулярно проявляются: приезжают и достаточно часто звонят матери и отцу, а Роберт наведывается в родной дом только когда мать пожурит по телефону или поесть вволю захочется. И бывает это не чаще пяти раз в году. А позвонить сам никогда не подумает и отвечает на звонки через раз. – Викард подумал о себе, что начинает брюзжать и ворчать, подобно провинциальному пенсионеру и мысленно мобилизовал себя, молодцевато расправил плечи