выбросил, а заключил с Первенцем Наследия, с Эмилианом, договор, чтобы спасти меня. Он предал бывшего хозяина Крины ради меня. А потом он увез меня, оградил от безумия вендари, теней и свихнувшихся слуг, подарил семью, декорации нормальной жизни, вечную молодость. Он принимал меня такой, какая есть. Мирился с моими недостатками и подчеркивал достоинства. Так что, несмотря на все свои заморочки, он был лучшим из всех мужчин, которых я встречала в жизни. И с ним я прожила свои лучшие годы. А то, что он никогда не был мне верен… Так я ведь тоже никогда не была ангелом. Да и Фэй, его единственная постоянная любовница на протяжении долгих лет, – она позднее стала мне подругой. Настоящей подругой, с которой можно поделиться чем-то личным, а не одной из тех, которым звонишь только когда нужно вспомнить праздничный рецепт.
Глава вторая
Когда Габриэла вызвала Эрбэнуса и попросила уладить детали исчезновения доктора Накамуры, чтобы он мог потом безболезненно вернуться в покинутый им мир, Эрбэнус счел это за знак свыше. Знак, который был совершенно не связан с доктором Накамурой. Вернуться в мир, найти древнего, поговорить с Габриэлой и убедить ее принимать кровь вендари, как это делали Мэтоксы, продлевая свою жизнь, – для Эрбэнуса, чья жизнь была ограничена одним годом, и несколько веков казались вечностью. Его друг детства Илир понял, что без Габриэлы Наследие не выживет. Полноценной замены не будет. И действовать нужно сейчас. Теперь это понимал и Эрбэнус.
Черви сомнений, которыми он заразился от Илира, выросли, стали куколками и готовы были вспорхнуть в небо дивными бабочками. Главное – спрятать эти мысли от сородичей, пока не придет время явить свой план миру. И обязательно учесть ошибки Илира. Нужно быть готовым к трудностям и необычным поворотам, чтобы не сойти с ума, не слететь с катушек, отдавшись на волю гнева и голода, как это случилось с другом детства. И еще придумать, как пленить вендари. Конечно, Эмилиан смог это сделать, но ведь он был Первенцем Наследия. К тому же у него были Эндрю Мэтокс и Клео Вудворт, в крови которой содержался вирус двадцать четвертой хромосомы, способный замедлить, ослабить вендари. А так… Так дети Наследия могут уничтожить вендари в открытой схватке, они сильнее древних, но вот пленить вендари… Древний лучше погибнет, чем станет пленником. Вендари не боятся смерти – они уже прожили десятки, сотни тысяч лет, чтобы ценить жизнь. Единственный их страх – это потерять свое пастбище, остаться без пищи. Да, голод всегда главенствует в мире древних. Дикий, примитивный голод. Все остальное – пустота, одиночество, безразличие. И плен предполагает голод. Поэтому древние охотнее идут на смерть.
Возможно, пленение Гэврила оказалось чистой случайностью. К тому же силы Первенца были значительно выше, чем силы нынешних детей Наследия. Он питался кровью, он готовился к битве, и он мог побороть в себе зверя. Только последнее уже делает его особенным, потому что нынешние дети едва могут победить свой вечный вездесущий голод. Взять хотя бы Илира. Он был лучшим из последнего