людей, которые не читают. Не хочется протягивать километровую корявую нитку чужого бреда сквозь мозги.
Как вы не задыхаетесь в этом болоте? У вас жабры, вы – человек-амфибия.
В Москве не волны, а хаос, рябь Азии. Рябь эта сквозь ваш текст прошла и подарила ему форму. Используйте! У вас достаточно на это сил.
Если бы я возвратился – был бы без угла.
Вы работаете в поте лица своего, а я в поте лица отдыхаю, разжирел безмерно и пишу только про детство. Потом неинтересно. Лет в двадцать семь человек входит в зону смерти и оцепенения. Если вынырнет, лет в пятьдесят – то может что и поймет. Если очнется… А так… Туман, свинец, рутина.
У вас есть любовь, а у меня только боли и заботы. Перед вами солнечная мельница – Москва. Бросайте слова на ее крылья, и она их сама разбросает в прозу или стих.
Упивайтесь квасным молоком этой суки.
…
Если я вас раздражаю, не читайте. Мой бегунок не по лесенке смысла бегает, а по желёзкам, как небесный кузнечик по звездочкам.
Для разумного – каторга. Я хочу в простых словах не смыслы донести, даже не образы отчеканить, а образовы следы потрогать… Мелькунчики.
Согласитесь, все, что на «Гранях» пишется – и старо и не оригинально. Все уже было и говорено и переговорено и переварено и забыто. От этих разговоров – колики. Говорить то не о чем. Все проболтала сорока лет сто назад.
В небесах от русских гениев тесно, а на земле – Вий стоит на страже. Там дубинки положены архангельские. Одна дорога – к муравьям, к мышам, в грязь. Хоть и это было и до совершенства даже доведено. Подполье. Подлавочье. Шесток.
…
На Россию я давно махнул рукой. И на себя, и на мир, и на Бога. Тут не нигилизм и распущенность, тут – простите, не вышло, стройте свои вертикали сами. А я в речке хочу поплавать. На другой стороне собачка лает. А во рту монетка медная.
Ни с кем мне не хочется спорить.
Умные люди приводят меня в ужас. Как они могут там жить?
Русские слова пропадают. Смеются боги… Всю жизнь гоготал как ящер над языком Набокова, – благородным, но без сока современности. С бабочками, но без гнилой капусты советского продмага. Фиолетовым стерильным языком чистилища… А теперь и сам попал под стекло.
…
«Грани» мне надоели. Реагируют на меня только бригадники. С ними воевать все равно, что честной женщине соревноваться с б…
И винить некого! Все мы, жившие в брежневскую эпоху, виноваты в том, что тогда происходило. Не одни только гэбисты и коммуняки. Они были молотом, а наковальней были мы. И сегодня – все виноваты в том, что происходит.
Хотите, чтобы я в эту Россию возвратился? Закукарекал и жертвой заделался на старости лет? С моим брюхом?
…
Империи нет, а бородавка осталась.
Сковырнешь – еще тысяча вырастет.
Последние месяцы мне непрерывно грозят в интернете. Как-то вычислили моих дочек… Грозят убить.
В сентябре 1990-го взял я перпендикулярный курс. Слез с печи. Захотел