на уговоры Чинции и хныканье малыша, не желавшего слезать с колен, Лука не остался ночевать в пансионе на озере. Сослался на срочные дела утром в понедельник, и Бето важно покивал, сдерживая скептическую усмешку: ну что ж, дела – значит, дела, езжай, друг.
Принц вернулся в Терни на последнем автобусе, забрал старушку- «Ямаху» с парковки возле дома Фантони, и втопил газ…
По трассе в сторону Рима он промчался, как заправский мотогонщик: на предельной скорости и без единой остановки. Холодный ветер ревел в ушах, остужал голову, бил в грудь, как противник в спарринге, и это было просто классно, потому что позволяло не думать, а просто дышать, и крепко сжимать руль, и смотреть, как в желтом свете фар убегает под колесо черная лента дороги.
Пустая квартира, как всегда, встретила его душной темнотой и шорохами. Принц снял куртку, сбросил обувь, стащил пропотевшую футболку и собрался идти в душ. Душ, одна банка пива перед телевизором – и спать… а про деньги и все прочее, муторно бродившее в крови после прогулки с Чинцией, он подумает завтра. Подумает и решит, что ему, черт побери, делать со своей жизнью, теперь, когда он, как выяснилось, принадлежит не только самому себе, и не только за себя отвечает.
Чувства в связи с этим были очень странные: ему как будто привязали на спину пару мешков с песком, которые никак не сбросить, а вместе с тем – вроде бы там, за плечами, и не мешки вовсе, а крылья. Сложенные крылья, пока что совершенно бесполезные, потому что он понятия не имел, как с ними управляться, и на хрена они вообще сдались… Волк с крыльями – это же форменное чудище, мутант какой-то!.. Дитя порочной любовной связи двух эмблем, романистской и лациальской. (3)
Принц усмехнулся над собой и включил на кухне свет, решив сперва все-таки выпить кофе, чтобы не уснуть под душем.
– Пиииииииии… – со стола с громким писком соскочила здоровенная крыса (4) и заметалась по кухне, ища укрытие.
– Ах ты ж сука! – он громко выругался и сам едва не подскочил, узрев незваную серую гостью – должно быть, пролезла по воздуховоду из нижней квартиры, где в воскресенье было слишком уж шумно и людно…
Крыса шмыгнула под раковину и притаилась где-то за мусорным ведром. Принц, продолжая высказывать этому порождению ночи все, что думает о нем самом и его нахальстве, вооружился железным совком, чтобы использовать его, как крысоловку, и выдворить самозванца куда-нибудь поближе к помойке.
Но когда он отодвинул ведро, крысы за ним не оказалось: должно быть, успела пролезть в дыру над трубой водопровода.
В ведре лежала пустая коробка из-под пиццы, а сверху на ней – смятая визитная карточка, оставленная Центурионом…
«Если передумаешь насчет работы – позвони».
Прощальные слова Бруно прозвучали в ушах Луки так отчетливо, словно Центурион взаправду был рядом. А заодно вспомнилась и цифра, названная в качестве ежемесячного жалованья: