Это так приятно. Поставлю чайник…
Белинда еще что-то проворковала, и, наконец, разъединилась. Малена положила трубку на рычаг, посмотрела на ладонь и вытерла ее о домашние джинсы. Висок немного отпустило, но хотелось пить. Она повернулась и, отсчитывая каждый шаг, пошла на кухню.
Это был хороший способ справляться с чем угодно: шаг за шагом. Нанизывать необходимые действия, как бисер на нитку, одно за одним, без спешки, без суеты. Первый прием, которому обучил ее доктор Штайнер после похорон дочери, точнее, после того, как сработали качественные американские антидепрессанты, она перестала рыдать круглыми сутками и стала способна воспринимать окружающий мир.
Встала утром с постели и дошла до ванной – молодец. Сварила кофе – дважды молодец. Выбралась из дома на десятиминутную прогулку – удачный день… И так далее. На следующее утро повторить снова. Постепенно усложнять дела, удлинять маршруты, увеличивать продолжительность встреч и разговоров по телефону…
Малена старалась и понемногу возвращала себе жизнь, с помощью Бруно училась жить заново, и получалось неплохо. По крайней мере, этой весной солнце снова начало греть и светить ярче, к пище вернулся вкус, а к деревьям и цветам – краски, и по ночам на смену кошмарам и «черным дырам» стали приходить спокойные, приятные сны…
Но временами алгоритм давал сбой, откуда-то из-за спины накатывала гигантская черная волна, захлестывала с головой и тащила назад, в глубину, в ледяную воронку смерти. Она боролась, сопротивлялась изо всех сил, и всегда рядом был Бруно, он подхватывал ее, утешал, отогревал в объятиях… и волна отступала, сквозь глухую тень проступал свет, и кровь начинала с напором струиться в жилах, напоминая о том, у нее есть тело, и это тело пока еще на земле, в материальном мире, среди живых и теплых людей.
Два дня назад волна подкралась неожиданно, во время обычной дневной прогулки, в нескольких шагах от Понте Реджино: вытекла, черная и зловещая, прямо из трубки мобильного телефона, после мерзкого звонка Белинды – и, превратившись в липкую жижу, достала до сердца и подтолкнула к краю моста…
Нет, это была не просто паническая атака. Вспоминая случившееся на мосту – рвано, фрагментами – Малена все больше и больше убеждалась в этом.
Бруно, с которым они должны были встретиться в кафе, ответил на ее тревожный звонок и помчался на помощь, но те несколько минут, что потребовались ему, чтобы пересечь площадь, оказались критическими.
Она помнила, как подошла к перилам, как снова и снова смотрела на воду, но не помнила, как прыгнула. Словно провалилась в туман или ватное облако. Шум в ушах, серая пустота перед глазами и пронизывающий холод – вот и все, что представлялось, когда Малена прокручивала в голове «сцену самоубийства».
Она помнила, как ее подхватили сильные руки, как кто-то немилосердно дернул за волосы и потащил, но дальше все снова сливалось в бесцветное пятно и невнятный