то, что хочет: возможность правдиво рассказать Гвиччарди-старшему о «неуравновешенном поведении» невестки.
– Дорогая, послушай меня, пожалуйста… Ты снова уходишь от контакта, и меня это очень тревожит. – мелодичный голос свекрови продолжал журчать над ухом, запах духов окутывал плотной волной, улавливал в сеть, сплетенную из жасмина и роз, и почти не оставлял воздуха. Белинда пододвинула стул, подсела к Малене почти вплотную и положила руку ей на плечо:
– Давай поговорим. Я просто обязана… после твоей выходки на мосту…
Малена отдернула плечо, но снова была схвачена, на сей раз более жестко и настойчиво, а в голосе мачехи Бруно появился металл:
– Успокойся!
– Я спокойна, просто не хочу, чтобы ты меня трогала…
– Да, не выносишь прикосновений, это симптоматично. – и снова глубокий вздох, вроде бы исполненный сочувствия и материнской тревоги:
– Малена, я не стану упоминать о проблемах, которые твой поступок создал для нашей семьи… боюсь, ты все равно не поймешь, ведь ты, по сравнению с Бруно, росла совсем в других условиях, твои родители никогда не были публичными людьми…
Сопротивляться сейчас не имело смысла: Белинда все равно скажет все, что сочтет нужным, и будет делать все, что ей в голову взбредет, потому что Бруно нет дома, Мамочка Рашель и вовсе в Марокко, а собственные душевные силы Малены истончились, как весенний лед.
Она все-таки вывернулась из-под руки свекрови и встала:
– Да, мои родители были обычные люди… не надо их приплетать. Что ты хочешь мне сказать? Что у тебя не было злого умысла, когда ты мне позвонила?..
– Я надеюсь, что ты это понимаешь, дорогая… – тонкие длинные пальцы Белинды зачем-то постучали по гладкой поверхности подоконника – звук получился удивительно противным, Малене захотелось зажать уши, но она стерпела. – Я хотела поддержать тебя, просто поддержать…
Она снова постучала пальцами. Ногти, острые, выкрашенные в персиковый цвет, придавали женской руке опасный и хищный вид.
– Когда я говорила, что Лиза ждет тебя под радугой, меня и в мыслях не было подталкивать тебя к самоубийству, и я не намекала, что Бруно устал от тебя, ты приняла все чересчур близко к сердцу.
– Я помню, что ты сказала… – по телу Малены пробежала дрожь, она против воли повторила про себя: «Лиза ждет под радугой… лисы живут под радугой…» (6) – и ей снова захотелось закрыть уши, но что толку – голос Белинды все равно будет звучать внутри, и повторять, повторять эту жуткую фразу… насчет радуги…
– Очень хорошо, мышка, потому что, независимо от того, что ты рассказала Бруно после своего поступка… какие бы объяснения ты ни дала… есть только одна правда: я сказала, что Лиза ждет тебя под радугой, но я не вынуждала тебя прыгать.
****
Внезапно спасительно зазвонил городской телефон. Малена рванулась к аппарату, как антилопа к воде, хотя это был точно не Бруно – муж предпочитал современную сотовую связь, так что в большинстве